В Сыктывкарском городском суде обвиняемый в организации махинаций с земельными участками под строительство бывший глава Коми дал показания. Вячеслав Гайзер назвал свидетелей, у которых были основания его оговорить, подчеркнув, что людей вынуждали так поступить.

Фото Виктора Бобыря из архива БНК

По версии следствия, в 2013-2014 году будучи главой Коми Вячеслав Гайзер дал поручение находящемуся от него в зависимости главе администрации Сыктывкара Поздееву выделить «Деловому альянсу» земельные участки под строительство в районе бывшего минирынка «Торжок» и в Заводском переулке. Выделение участков «Деловому альянсу» происходило по, мягко говоря, сомнительной схеме. Сначала заявитель обращался в мэрию за получением дополнительной земли якобы для обслуживания существующего малоценного здания, а прирастив участок, сносил все строения и возводил на их месте многоэтажный жилой дом.

Подсудимый в форме свободного повествования рассказал, когда познакомился и в каких был отношениях с бывшим мэром Сыктывкара Иваном Поздеевым, а также с совладельцем строительной компании «Деловой альянс» Александром Ольшевским и пояснил свою позицию по предъявленному обвинению.

По словам Гайзера, с Ольшевским он знаком со времен работы в Коми социальном банке (до 2002 года — БНК). Знакомство носило шапочный характер. В 2002 году Гайзер перешел на работу в министерство финансов Коми. Ольшевский на то время уже работал в администрации главы и правительства республики. Они иногда встречались на каких-то правительственных мероприятиях, общение между ними носило служебный характер.

В 2010 году Гайзер стал главой Коми. Отношения с Ольшевским продолжали быть рабочими.

По словам подсудимого, осенью 2010 года к нему обратилась руководитель администрации главы и правительства Коми Лилия Опарина, которая сказала, что уже давно не довольна работой своего заместителя ― Ольшевского и что она намерена искать другую кандидатуру.

― На тот момент я еще не знал, что Ольшевский, находясь на госслужбе, занимался каким-то своим бизнесом, ― отметил подсудимый. ― Примерно в тоже время ко мне обратился первый заместитель главы Коми Алексей Чернов, который курировал внутреннюю политику и проинформировал о довольно скандальной истории в связи со строительным бизнесом Ольшевского. Как и положено, его (Чернова — БНК) подразделения ему доложили, а он доложил мне. Посмотрев все материалы, я пригласил Ольшевского и объяснил, что его деятельность не совместима с государственной гражданской службой, а также, что его непосредственный начальник Опарина, считает, что он не справляется со своими обязанностями. Что он должен покинуть госслужбу. Ольшевский был этому не рад.

В дальнейшем мне стало известно, в том числе из показаний свидетелей в рамках судебного следствия по основному делу в Замоскворецком суде, что Ольшевский после увольнения впал в затяжную депрессию и был вынужден лечиться в республиканской больнице. К моменту моего задержания в 2015 году он из этого состояния так и не вышел.

По словам Вячеслава Гайзера, он не занимался трудоустройством Ольшевского. Весной 2011 года сформировалось новое правительство республики и руководитель Фонда поддержки инновационных проектов Коми Игорь Кудинов ему сообщил, что Ольшевский будет работать его заместителем, будет отвечать за строительство социального жилья.

Гайзер не помнит обращения к нему Ольшевского с вопросом о получении земельных участков, но допускает, что такое могло быть. Причем такое обращение могло быть только в рамках строительства жилья фондом по госпрограммам, но не в связи с личным бизнесом Ольшевского. На различных совещаниях, посвященных реализации программ жилищного строительства фондом, по словам Гайзера, Ольшевский мог присутствовать в качестве представителя руководства фонда, наряду со множеством представителей различных министерств и ведомств.

― Я могу допустить, что Ольшевский после совещания мог остаться, чтобы попросить меня о том, чтобы Поздеев не игнорировал его просьбы о рабочей встрече, поскольку у него есть вопросы, которые должны решаться с главой администрации Сыктывкара.

По словам Гайзера, Поздеев до прихода в правительство Коми занимался строительным бизнесом, а затем через членов его семьи оставался совладельцем крупной строительной компании.

― Они (Ольшевский и Поздеев) просто являются конкурентами на строительном рынке. Их личные взаимоотношения были никакие. Всем, кто с ними общался, было известно, что они терпеть друг друга не могли.

Гайзер подчеркнул, что схема получения земельных участков под строительство в обход процедуры торгов ему не была известна, он не специалист в области землеустройства и землепользования.

Подсудимый также коснулся утверждения, что Ольшевский был несколько раз на его дне рождения, что может, по мнению следствия, указывать на «близкие доверительные отношения» между ними.

Гайзер отметил, что день рождения у него 28 декабря. Его он отмечает всегда в кругу семьи и друзей. А то, куда приходил Ольшевский, было другим мероприятием.

― Под Новый год я устраивал корпоративный ужин для бывших и настоящих коллег, ― пояснил подсудимый. ― Если, как считает следствие, между нами были близкие доверительные отношения, что мешало Ольшевскому прийти ко мне в любое рабочее время: «Извини, Михалыч, вот такая проблема»?

Подсудимого спросили, какие у него были отношения с Ольшевским и Поздеевым.

― По-человечески? Нормальные были отношения. Если человек уволился с государственной службы, это не означает, что я буду кидать ему камень в спину.

― Каких-то конфликтов не было?

― Нет. Я полагаю, что как раз у Ольшевского в отношении меня мог быть камень за пазухой. Из-за меня он потерял статусную должность, что ударило по его самолюбию, по материальному положению. Психологические проблемы возникли, здоровье, можно сказать, потерял.

― А у Поздеева были основания вас оговаривать?

― Конечно были. Мы же знаем, не дети. Понимаем, и как ситуация возникла, и какие дела были, в каких обстоятельствах находились люди. Ведь это не только здесь стало звучать, но и в Замоскворецком суде. Это практически по всем делам свидетели, которые здесь в рамках оперативной работы местных правоохранительных органов, все поголовного говорили... Вот эта ситуация ― массовая. Людей вынуждали к таким показаниям. И это все выявилось. Люди же потом от этого отказывались. Подробно рассказывали, как это было.

― Вы считаете, что он оговорил в связи с возбужденным в отношении него уголовным делом? ― спросила судья.

― Да, конечно. Страх. И сам об этом говорил. Да, боялся. По-человечески это понятно. Я никого не осуждаю. У каждого свой болевой порог, но, на мой взгляд, очевидно, что здесь шло, да и до сих пор идет, как я понимаю, большое давление на людей, которых с помощью приговоров пытаются вот такие для галочки дела возбуждать, ― не совсем ясно выразился подсудимый.

― Вы сказали, что у Ольшевского были основания вас оговаривать. А у иных свидетелей были такие основания? ― спросил гособвинитель Владимир Трофимов.

― Конечно. Вот господин Сердитов.

― У Кудинова есть такие основания?

― Он подробно об этом рассказал. Конечно были. Если человек в больнице лежал после того, как произошла ситуация с Фаерштейном (Антон Фаерштейн, фигурант «дела Гайзера», был обнаружен мертвым 9 августа 2016 года в камере следственного изолятора — БНК).

― У Ситникова (Сергей Ситников, совладелец «Делового альянса» ― БНК) такие основания были?

― Я откуда знаю. Я могу судить по тем людям, которые оказывались в такой же ситуации, как и я. Ситников тоже в такой ситуации находился и находится. Что секрет, что можно надавить на любого, находящегося под арестом?

После дачи показаний подсудимым были допрошены свидетели стороны защиты.

Алексей Смирнов

ЕЩЕ ПО ТЕМЕ:

По новому делу Гайзера свидетель заявил, что давал показания под давлением

Сыктывкарский суд допрашивает Валерия Веселова по новому «делу Гайзера»

С 11 фигурантов «дела Гайзера» хотят взыскать полтора миллиарда рублей

По новому делу Гайзера проверяют сомнительные земельные отношения

Игорь Кудинов объяснил временным помрачением свои показания на Гайзера

Кто из фигурантов «дела Гайзера» вышел на свободу в 2020 году