В Верховном суде Коми продолжают рассматривать апелляционные жалобы фигурантов дела, связанной с аварийной посадкой самолета в Усинске в 2020 году. Пилот, который управлял самолетом, рассказал, из-за чего, по его мнению, Boeing 737 «сел на брюхо».

Фото из архива БНК

Причины происшествия

На заседании изложили суть апелляционных жалоб и дополнений к ним. Сторона защиты заявила, что суд первой инстанции не оценил должным образом все доказательства. В частности, в одной из жалоб говорится, что руководство аэропорта задолго до инцидента знало о том, что при посадке самолетов могут возникнуть трудности. Но этот факт проигнорировали, хотя аэродром нужно было закрыть.

Добавим, что в заключении Межгосударственной авиационной комитета (МАК) есть сведения об этой ситуации. В числе причин, приведших к происшествию, указано невыполнение требований по содержанию аэродрома, что выразилось в наличии снежных брустверов на укрепленном участке летной полосы. Еще одна причина произошедшего, прописанная в заключении экспертов МАК, — игнорирование недостатков по содержанию аэродрома, отмеченных по результатам проверки. Ее провела комиссия Росавиации 22 января 2020 года.

Вместе с тем, в отчете МАК есть причины, связанные с неверными действиями экипажа: например, недостаточная оценка угроз в ходе предпосадочной подготовки.

Версия пилота

В своей жалобе другой подсудимый, командир воздушного судна Владимир Катомин поддержал требования Владимира Гуляева по отмене решения суда первой инстанции. Пилота обвиняли в том, что он совершил действия, которые привели к столкновению самолета со снежным бруствером. Он подчеркнул, что ничего не нарушал, с бруствером не сталкивался и сделал все, чтобы не допустить перегрузки на шасси и спасти жизни.

— Аэродром был в запущенном состоянии, полоса была вообще убитая. Половина экипажей полностью отказались туда летать, потому что знали, что это в конце концов к чему-то плохому приведет. Предупреждений мне никто не давал, система точной посадки не работала, погодные условия были предельными, — сказал Владимир Катомин.

Владимир Катомин во время своего выступления на заседании выдвинул свою версию произошедшего. Он считает, что происшествие случилось по техническим причинам.

— Разрушающая перегрузка начинается с 4 единиц, у меня — 1,6. Вменять мне в вину подлом шасси нельзя. О технической причине говорит и отсутствие основного цилиндра распоры правой опоры шасси. Он мог прийти в нерабочее состояние еще в полете. Его не нашли. Я, может, садился без шасси, — подчеркнул Владимир Катомин.

Он заявил, что следы на снежном вале на фотографии, которые приводят в доказательство столкновения самолета с бруствером, «были пририсованы».

— Один из свидетелей дал показания, что наблюдал в бинокль за посадкой. Он сказал, что самолет ничего не цеплял. Но показания развернули в другую сторону: якобы свидетель видел, как воздушное судно зацепило снежный вал на летном поле. Но даже если бы я зацепил снежный вал, моей вины не было бы: на летном поле не должно быть никаких препятствий, которые могут повредить самолет. В противном случае аэродром должен быть закрыт.

Вопросы к экспертизам

В жалобе Владимира Катомина, как и в жалобе инженера, приводится множество аргументов. Командир воздушного судна рассказал, что в суде не были исследованы важные вещественные доказательства — например, самописцы, которые можно было бы расшифровать и отследить траекторию полета. По выражению осужденного, «они исчезли в непонятном направлении».

Кроме того, по мнению осужденного, экспертизы велись с нарушениями. Так, Владимир Катомин сообщил, что провел экспертизу диспетчер, у которого не было юридического образования и у которого не было соответствующего опыта работы. Этой работой он занимался один, не привлекая второго эксперта. Документы диспетчер не изучал, как и расшифровки разговоров.

Еще, как рассказал Владимир Катомин, эксперт не представил документы, подтверждающие квалификацию — сторона защиты ходатайствовала о том, чтобы запросить эти документы. Но Верховный суд ходатайство не удовлетворил.

— Самостоятельно расчеты никто не делал, выводы основывались на результатах расследования комиссии МАК. Но отчеты комиссии МАК не подлежат использованию в судах, о чем комиссия и предупреждает в своих отчетах, — заметил Владимир Катомин.

Также, по мнению осужденных, сумма ущерба сильно завышена. Его оценили в 110 миллионов рублей — такую премию выплатила страховая компания Utair.

Представитель потерпевшего (компании Utair) требования, изложенные в апелляционных жалобах и дополнениях, не поддержал. Юрист затронула вопрос с оценкой ущерба и отметила, что его размер доказан, самолет восстановить и использовать нельзя.

— Воздушное судно вылетело в исправном состоянии, никаких замечаний по его состоянию у командира воздушного судна и второго пилота не было, — сказала представитель Utair.

Напомним, что 9 февраля 2020 года самолет «Боинг 737-500», выполнявший регулярный рейс по маршруту Москва – Усинск, совершил жесткую посадку в аэропорту Усинска. По версии следствия, в результате столкновения воздушного судна со снежным бруствером, образованным в ходе отчистки взлетно-посадочной полосы от снега, произошло повреждение основных стоек шасси и последующее их «складывание» в процессе движения по взлетно-посадочной полосе.

Было возбуждено уголовное дело, обвиняемыми по которым стали Владимир Катомин и Владимир Гуляев. Фигуранты были признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 263 УК (нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного, морского и внутреннего водного транспорта и метрополитена лицом, в силу выполняемой работы или занимаемой должности обязанным соблюдать эти правила, если эти деяния повлекли по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека либо причинение крупного ущерба).

Суд посчитал, что Владимир Катомин и Владимир Гуляев нарушили должностные инструкции и требования руководящих документов, а также иные нормативно-правовые акты в сфере гражданской авиации ― это и стало причиной происшествия. Каждому было назначено наказание в виде штрафа на 100 тысяч рублей, но от наказания и инженера, и пилота освободили из-за истечения сроков исковой давности.

Но фигуранты с таким приговором не согласились и направили апелляционные жалобы в Верховный суд Коми.