В столице республики продолжается XXVI фестиваль оперного и балетного искусства «Сыктывкарса тулыс». Во второй день фестиваля состоялась премьера двух одноактных балетов в постановке Натальи Терентьевой. По задумке хореографа, «Жизнь как день» и «Вальпургиева ночь» - совершенно самостоятельные спектакли – должны были предстать как единое действо. Насколько удачным оказалось воплощение задумки, сегодня в Школе оперных и балетных критиков анализировали выдающиеся театроведы страны.

Фото Николая Антоновского и регионального отделения СТД России

Педагог-репетитор Наталья Терентьева, которая помогла театру оперы и балета выпустить несколько успешных балетных спектаклей (например, «Барышня-крестьянка») как режиссер работала с нашей труппой впервые. Формат одноактных балетов предложил ей театр.

- Спектакль «Жизнь как день…» на музыку Чайковского, Пуни, Генделя - это полностью моя идея, а поставить «Вальпургиеву ночь» - балетную сюиту из оперы «Фауст» Шарля Гуно – предложение театра. Казалось бы, это две совершенно разные вещи, тем не менее они будут показаны в один вечер и тесно связаны между собой. Дело в том, что мой балет об одном дне из жизни балетной труппы любого среднестатистического театра, и сыктывкарского в том числе. А «Вальпургиева ночь» станет результатом этого дня, когда артисты уже танцуют в спектакле, - рассказывала балетмейстер незадолго до начала фестиваля в интервью БНК.

Продолжительность каждого балета составила в среднем полчаса. В первом – «Жизнь как день» - была представлена вся балетная труппа театра. В воссозданном на сцене пространстве хореографического класса артисты «разыграли» несколько сюжетов из балетных будней: сбор у станка, разминку, репетицию непосредственно балета, - все эти составляющие действа сопровождались драматическими оценками.

Так, например, режиссер показала, в какой конкурентной среде рождается искусство: любая неудача, падение, невыполненный элемент тут же получает оценку коллег – злорадный смех.

Исполнители второстепенных партий чувствуют себя несколько ущемленно и при случае демонстрируют свою значимость («Большие эмоции маленьких лебедей»).

Работа осложняется межличностными взаимоотношениями – в труппе складываются любовные треугольники («Любовь и случайность»). В финале «дня» - как подтверждение идеи о том, что вся жизнь артиста проходит в театре - на сцену выходят дети и наблюдают за работой родителей.

Второе отделение перенесло зрителей и преображенных для «Вальпургиевой ночи» артистов из повседневности в «царство Мефистофеля». Балетная сцена в опере Шарля Гуно «Фауст» (1869), написанной на сюжет первой части трагедии Гете, занимает в мировом театральном репертуаре прочное место и часто исполняется как отдельный спектакль. Поэтому выбор Натальи Терентьевой вполне закономерен.

Экспрессивная, не оставляющая зрителя равнодушным музыка Гуно, не менее выразительная хореография автора оригинальной версии балета Леонида Лавровского и старательное исполнение сыктывкарской труппы вызвали овации публики, которая аплодировала не только в финале спектакля – что закономерно, - но и на его протяжении.

Каждая удавшаяся поддержка наверху в исполнении Романа Миронова и Натальи Супрун, многочисленные пируэты, цепочки вращений по кругу или диагонали сцены не давали аплодисментам смолкнуть на сколько-нибудь продолжительное время.

Зрительский восторг не вполне разделили и по-своему оценили профессионалы – балетный критик, автор статей, книг и справочников по балетному искусству Валерий Модестов и заведующая Кабинетом музыкальных театров Союза театральных деятелей России Ольга Кораблина.

- Вчера мы увидели два спектакля. Первый – это балетный класс. Таких спектаклей я в своей жизни видел много, и все они были построены на классике. Исполнители, как правило, демонстрируют именно умение работать в классе. Вероятно, здесь таких возможностей не было, поэтому была сделана попытка пародийности. Но пародийность требует иного подхода – и постановочного, и исполнительского, - отметил Валерий Модестов. - Что касается второго балета - фрагмент на сюиту из Гуно - тут все сложнее из-за того, что я видел эту вещь в исполнении Майи Плисецкой.

Вспоминая постановку с легендой русского балета, Валерий Модестов обратил внимание на страстность исполнения, соответствующую сюжету, и сценографию, не оставляющую сомнений, что действие происходит во владениях «падшего ангела».

- Здесь мне не показалось, что это царство Мефистофеля – на лужке резвились вакханки, почти буколическая картинка (буколики – идеализированное описание сельского, пастушеского быта – прим. ред.), - считает балетовед, прокомментировавший таким образом оформленную под сказочную рощу сцену. - Что касается артистов, они очень старательные, в них есть потенциал, драматический дар, то, что дано природой – например, ребята восточного плана с кошачьей пластикой – тем, чем славился Нуриев.

Ольга Кораблина сообщила, что еще до того, как увидела спектакль, задалась вопросом: как с труппой театра оперы и балета, которую представляют артисты разных хореографических школ, владеющие разной – и по-разному – техникой, можно ставить класс-концерт.

- В моем представлении – это театрализованный урок высшего классического исполнения, - поделилась своей точкой зрения она, заметив, что меньше всего претензий у нее к исполнителям, но при этом много вопросов к режиссеру, которые, к сожалению, в рамках фестиваля задать уже не удастся – Наталья Терентьева уехала сразу после премьеры своего балета.

Ольга Кораблина отметила также попытку постановщика «смикшировать» тонкую технику исполнения с большим количеством трюков, которые не всегда удавались.

- Неслучайно каждые несколько секунд раздавались хлопки. Публика ведь не глупа – просто трюк не идет в контексте образа и воспринимается именно как трюк. Но мы же не на спортивных соревнованиях и аплодируем не спортсмену, который взял какую-то высоту. Такого количества поддержек я не видела ни в одном балете – и артист, поднявший балерину четыре раза, имеет право не поднять ее в пятый, потому что это тяжелейшая физическая нагрузка, - прокомментировала она некоторые огрехи премьеры.