9 мая православные верующие чтут память святителя Стефана Пермского. В истории религиозного праздника разбиралось РИА Новости.

Святитель Стефан Пермский увлекает за собой в огонь зырянского волхва Пама. Оригинальный рисунок К. В. Лебедева

Стефана Пермского, святителя-миссионера, положившего жизнь на обращение в христианство языческого народа и первым обозначившего движение русской цивилизации на восток, предопределив превращение Руси в Россию, еще при жизни фактически признали святым, а после смерти похоронили в Кремле среди младших членов великокняжеской семьи. В память заслуг перед Россией в 1862 году святой Стефан был изображен на памятнике «Тысячелетие России» в Новгороде, а его скульптурное изображение помещено на восточном фасаде храма Христа Спасителя в Москве.

Биографом его был тот же Епифаний Премудрый, который написал и первое житие преподобного Сергия Радонежского. Младший современник Стефана, он жил вместе с ним в Ростовском монастыре, а перейдя к преподобному Сергию, продолжал встречаться с пермским миссионером, когда тот бывал в обители святой Троицы.

Родом Стефан был из Великого Устюга, из Двинской земли — новгородской колонии, которая как раз в то время, в XIV веке, перешла под руку Москвы. Русские города там были островками среди инородческого моря, и волны этого моря подходили к самому Устюгу, вокруг которого начинались поселения западных пермяков — коми-зырян. Так что с пермяками и их языком Стефан был знаком с детства, как и со Священным Писанием: сын соборного устюжского клирошинина, он рано выучил грамоту и начал канонаршить в церкви, и идея евангельской проповеди среди местных инородцев зародилась у него еще в отрочестве.

Но чтобы учить других, нужно было сначала выучиться самому. Стефан отправился в Ростов и принял монашеский постриг в монастыре святителя Григория Богослова, где была большая библиотека греческих книг и люди, способные научить юношу греческому языку. Там Стефан стал одним из немногих людей в древней Руси, которые могли читать и говорить по-гречески: вместе с пермским это давало ему знание трех языков — явление, может быть, не редкое в древнем Киеве, но совершенно исключительное на московском севере.

Решив просвещать зырян, Стефан не пожелал соединить дело крещения язычников с их обрусением — идти к ним со славянской литургией, разъясняемой проповедью на их языке, — а сделал для них то, что Кирилл и Мефодий для славян — перевел на их язык богослужение и Писание, предварительно составив зырянскую азбуку. Причем пользовался при этом не только русским и греческим алфавитом, но и местными рунами — знаками для зарубок на дереве.

Его упрекали, мол, зря он затеял это «бессмысленное» дело «за 120 лет до скончания века» (многие тогда искренне ждали скорого конца света), лучше бы передал зырянам готовую русскую грамоту. Но Стефан получил благословение заместителя митрополита, Коломенского епископа Герасима, и охранную грамоту великого князя и отправился «яко овца посреди волк» в опасную и дикую страну. Ему было 40 лет.

Проповедь свою он начал в местечке Пырас (нынешний Котлас) при впадении в Северную Двину реки Вычегда, потом перешел в Йемдын (современная Усть-Вымь), где было языческое святилище, которое ему пришлось сжечь, чуть не поплатившись за это жизнью — это было единственное доступное пониманию зырян доказательство бессилия языческих богов. На его месте Стефан построил церковь Благовещения — первую в пермском крае, — украсил ее «яко невесту добру» (церковную утварь привез из Москвы), и туда зачастили не только крещеные, но и некрещеные — подивиться «красоте и доброте зданья церковного». Это была настоящая проповедь красотой. Зыряне были зачарованы, как некогда послы Владимира в цареградской святой Софии.

Со временем на месте Йемдына отстроили владычний городок с Михайло-Архангельским монастырем.

Для крещеных Стефан предлагал разумное понимание веры: заставлял их — и взрослых, и детей — учить изобретенную им грамоту и читать Часослов, Псалтирь и «прочие книги», и, получив в 1379 году епископский сан, в зависимости от успехов поставлял кого в попы, кого в дьяконы, чтецы или певцы. Так в совершенно до этого дикой стране вместе с верой зажегся очаг христианской культуры. Усть-Вымь стала кафедральным «городом» новой епархии.

Самый драматический момент жития святого Стефана — его спор с языческим волхвом Памом. Конечно, такого оппонента было не победить аргументами из Священного Писания. Стефан предложил испытание огнем и водой — пройти сквозь костер и броситься в прорубь. И волхв сгоряча согласился, но когда подожгли крайнюю хижину, и монах взял его за руку, чтобы вместе идти на суд Божий, не выдержал и отказался.

Местное предание знает много церквей и монастырей, основанных при Стефане, икон, писанных его рукой. Во время неурожая он закупал хлеб в Вологде и раздавал своей голодающей пастве. Нередко бывал в Москве — и по делам епархии, и по вызову митрополита для участия в общецерковных делах. В Москве, во время одной из этих поездок, он и скончался, тихо уснув, без страданий, 26 апреля (9 мая по новому стилю) 1396 года и был похоронен в кремлевском монастыре Спаса на Бору.

После официальной канонизации на Макарьевском соборе 1549 года мощи святителя Стефана, по преданию, хранились в открытой раке, но во время нашествия поляков были спрятаны, а его епископский посох, который находился рядом с гробницей, гетман Ходкевич в 1612 году увез в Литву, и только в 1849 году по указанию Синода реликвию передали в Пермь. А сами мощи найти так и не удалось — сохранились лишь их частицы, еще до польского нашествия переданные в другие храмы.