Одержавший победу на выборах мэра Воркуты Валерий Будовский прокомментировал в беседе с БНКоми итоги городской избирательной кампании, ставшей сейчас одной из горячих тем в политической жизни Коми.

 Фото Кирилла Затрутина 

- Хоть и банальный вопрос, но все же: в лучшую, на ваш взгляд, сторону разрешилась ситуация с выборами мэра или в худшую?

- Ну, конечно, ситуация разрешилась положительно. Положительно для жителей нашего города, да и во всех отношениях положительно. Я всегда оцениваю достойных противников, а Геннадий Горбачев (претендент на должность главы администрации Воркуты от КПРФ – БНКоми) - достойный противник. Но то, что он и его сторонники обещали людям, что завтра тут, в Воркуте, будет город-сад, – это все вымысел, естественно. Выборы прошли очень сложно, очень тяжело. Больше всего мне не нравится, что было много испорченных бюллетеней, причем большинство из них – в мой адрес. 
 

- Чем это объясняется?

- Это один из самых простых на сегодняшний день способов убрать конкурента, то есть меня. Происходил и подкуп избирателей. Много заявлений поступило в адрес нашей территориальной избирательной комиссии. Вывозили людей на автобусах, просто покупали голоса избирателей на участках. 
 

- Кто вывозил и покупал?

- Это было со стороны конкурента. Выборы были грязными, я о себе очень много нового узнал, чего никогда в жизни не делал. Можно говорить, что ты что-то не доделал. Но в выпущенных против меня листовках было ведь просто поливание грязью. Писали о каких-то там купленных мной квартирах, о каких-то моих любовницах, о чем-то мною приобретенном… Ну бред, высосанный из пальца! И кто-то понимает, что это бред, предвыборная такая кампания, поливание грязью, а кто-то, особенно старшее поколение, воспринимает ведь это всерьез.

Я могу сказать, что у меня на сегодняшний день есть чувство какой-то неудовлетворенности, опустошенности. Все-таки я не ожидал такого. Вообще-то за четыре года, что я работаю на этой должности, сделано много. Был и кризисный период, был бюджет города с дефицитом более 700 миллионов рублей, и долги, которые были у города, и которые надо было возвращать. Да, у нас есть определенные недостатки - не хватает жилищно-управляющих компаний, не хватает транспорта, не хватает техники по уборке снега, не всегда можно вовремя почистить улицы. Но ведь мы живем не в городе Сочи, мы живем за полярным кругом. Поэтому никакого праздника от своей победы я не ощущаю. 

- Зачем потребовался пересчет голосов по участку N 140?

- Там с самого начала была первичная информация о неправильно произведенном подсчете голосов, причем не в мою пользу. Поступило заявление в избирательную комиссию. Потом, когда стали проверять документы по этому участку, выявили протокол, который был составлен с нарушениями. В связи с этим был поднят вопрос о пересчете голосов по этому участку. Комиссия приняла решение аннулировать результаты этого голосования. Но если бы его не аннулировали, я бы выиграл с двумя голосами. 

- Решающие заседания городского избиркома прошли под усиленным контролем правоохранительных органов. Это вы так распорядились?

- Нет, конечно. Я не руководил этим процессом. Мы не можем вмешиваться в работу избирательной комиссии. В помещении ТИКа - она располагается у нас в здании администрации на первом этаже – произошли инциденты. Люди запрыгивали на столы, звучали реальные угрозы в адрес председателя комиссии Кирилла Арабова и членов комиссии. Арабов обратился в прокуратуру, в милицию. Мы, со своей стороны, предоставили более просторное помещение - селекторный зал. Последние заседания ТИКа прошли на высоком уровне, более спокойно. Это была не моя идея насчет привлечения милиции, я вообще в то время ни в чем не участвовал и не хотел участвовать. 

- А почему?

- Было сложное чувство в душе. В любом случае все ведь, честно говоря, было на нервах. 
Я просто старался ждать и надеяться. Я не вмешивался вообще в ситуацию, ни с кем не встречался. Прилетала Шабаршина (председатель Избирательной комиссии РК Елена Шабаршина – БНКоми) – я даже с ней не встречался. Потому что не хотел, чтобы люди потом думали, что я во что-то вмешиваюсь.

- Со стороны итоговые результаты голосования в плюс один голос выглядят, скажем так, необычно…

- Плюс один – да, это шок. Но, согласитесь, плюс пять на сегодняшний день (до пересчета Геннадий Горбачев опережал Валерия Будовского на пять голосов – БНКоми) - это тоже шок. А что, если бы у нас вышло вообще по нолям?

-А если Горбачев обратится в суд?

- Его право обращаться в суд или куда угодно. Юристы говорят, что все выборные процедуры прошли на самом высоком уровне и без нарушения закона. Поэтому я надеюсь, что если будет подано исковое заявление, то суд примет правильное решение. Я верю в справедливость.

- А вы просто будете и дальше работать, не обращая особого внимания на возможные действия конкурента?

- У меня работа и не останавливалась. Жизнь в городе продолжается, нужно так же чистить улицы, убирать их, приводить все в порядок, документы надо подписывать. У нас концерты проходят, детские праздники… Хоть и не с самыми лучшими чувствами в душе, но я все это время работал и кабинет свой не покидал. 

- Ходили слухи о том, что Горбачев чуть ли не член организованной преступной группировки. Вы как бывший командир городского ОМОНа можете что-то сказать по этому поводу?

- Если бы я говорил как командир ОМОНа, я бы, может, и мог бы что-то рассказать. Но Горбачев мой соперник по предвыборной кампании, а я не имею такой привычки поливать кого-то грязью. Я грязью никого не поливаю. Есть компетентные органы, которые могут пояснить, кто что собой представляет. И я не писал никаких анонимных писем и не выпускал каких-то листовок, я считаю, что это подло и некрасиво. А меня поливали как хотели. 

- Как думаете, Горбачев будет продолжать борьбу?

- Мне сложно судить. Хотя я этого человека неплохо знаю, мы с ним были депутатами городского совета. 

- Какие у вас с ними были отношения во время работы в совете?

- Вы знаете, мы находились и находимся по разным сторонам баррикад. В личном плане у нас никогда военных действий не было, мы никогда не ссорились. Что касается политических мотивов, то у нас взгляды всегда расходились.