- Чехова нужно ставить со сценой. Чехов - это особый настрой. И этот настрой создает абсолютно все: сцена, кресла, кулисы, свет. Можно было бы сыграть его и в этом фойе, но тогда это был бы уже не Чехов, - объясняет и.о. главного режиссера театра Евгений Софронов. Он напряжен. На премьерный вечер, который был вчера, он заготовил пачку сигарет.

Чехова в столице Коми не ставили восемь лет. Фото БНКоми

80-й сезон театр драмы имени Савина решил начать с Чехова. Зрителям приготовили "Юбилей и прочее, прочее, прочее". Молодой режиссер-постановщик Юрий Попов объединил в одном спектакле три одноактные шутки Антона Павловича: "Юбилей", "Предложение" и "Свадьба".

- Посмотрю начало. А потом пойду нервничать, - признается главреж Софронов.

Самого театрального из всех русских писателей, Чехова, в Сыктывкаре не ставили уже восемь лет. В 2002 году драмтеатр лишился главной сцены. Играть на ней было запрещено под предлогом аварийного состояния. Одной из последних постановок, которую видели еще те, старые и скрипевшие подмостки первого в республике театра, был чеховский "Дядя Ваня".

- Все идет по плану? К премьере все готово? - допытываю главрежа.

- Есть одна проблема. Мальчик писать не будет, - признается Евгений Софронов.

Не присутствующим на генеральном прогоне спектакля это откровение о писающем мальчике непонятно.

В бело-золотом интерьере театра, подсвеченном шикарной гигантской люстрой и многочисленными хрустальными бра, играют Моцарта, Брамса, Шопена, Баха, Дебюсси. За роялем лучший концертмейстер республики Ребекка Магомедова. Публика постепенно подходит, общается друг с другом. Изучает обстановку.

В кассах театра пусто. Все билеты раскуплены на три дня вперед. Появляется англоговорящая пара. Молодые люди всматриваются в лица артистов русского драматического театра - в фойе размещена фотогалерея. Правда, на снимках не вся труппа. Молодые выпускники питерского вуза, в этом году оставшиеся в драмтеатре, видимо, еще не успели попозировать фотографу.

Среди пришедших не так много известных лиц. Встречает гостей директор театра Михаил Матвеев. Беседует с экс-министром культуры Надеждой Бобровой. Приветствует режиссера театра "Фантастическая реальность" и депутата госсовета республики Ларису Иванову. Когда зрители уже расположились в креслах, в зале появляется министр культуры республики Владимир Юрковский.

Михаил Матвеев на русском и коми языках приветствует зрителей. Директор появляется на сцене тихо, без помпы. Торжественная музыка не играет, свет минимальный. Практически нет декораций.

- Сегодня очень большой праздник, очень важное начало нового пути - в новом здании. И с этим я поздравляю и артистов, и вас, уважаемые зрители. С праздником!

Приветственная речь директора лаконична. Говорят, Чехов ужасно не любил юбилеев и фальшивых речей на них. Сегодня в театре сделано все так, что Чехову обязательно пришлось бы по душе. Спич министра культуры Владимира Юрковского тоже краток:

- Нам посчастливилось, что мы присутствуем на открытии юбилейного сезона старейшего театра республики.

Крепко жмет руку Михаила Матвеева, после чего продолжает:

- От имени главы и правительства Коми поздравляю вас с открытием сезона, - начал было повторяться министр.

Поздравив также учителей и пожилых людей с отмечаемыми в первые дни октября праздниками, Владимир Юрковский напоследок пожелал всем приятных впечатлений.

- Я 72-й год работаю здесь. Я бесконечно счастлива! - заметно, что даже говорить народной артистке СССР Глафире Сидоровой сложно. - У нас новый директор. У нас новый театр. Я бесконечно счастлива, что вы здесь! Надеюсь, что все будет прекрасно!

Глафира Петровна, кажется, плачет. Она держится за Михаила Матвеева. Он не отпускает ее. Стоять народной артистке тоже непросто.

Она не играет уже давно. Но для нее все равно сделали отдельную большую гримерку. Именную. Просто так должно быть. Она теперь своего рода талисман театра. Михаил Матвеев помогает Глафире Петровне снова справиться с тремя ступеньками. Теперь уже вниз. Она словно не хочет уходить со сцены. Останавливается перед своим креслом в первом ряду. Машет зрителям рукой. В ответ: лучший подарок для артиста - аплодисменты.

Зрительный зал погружается в абсолютную темноту. Под шум проезжающего поезда на сцене тихо появляются действующие лица. 18 чеховских персонажей из трех пьес садятся вперемежку на три деревянные скамьи. Наступает молчаливая сцена. Атмосфера чеховского театра хлынула в зал. Произнеся ключевые реплики своих героев, артисты уходят. Наступает очередь первого из трех водевилей.

И "Юбилей", и "Предложение", и "Свадьба" воспроизведены дословно. Никакой вольности в тексте. Некоторую свободу артисты позволяют себе в жестах, движениях, эмоциях и интонациях. И именно эти выразительные средства заставляют зрителей смеяться, умиляться, удивляться точности передачи атмосферы поистине чеховского театра. Комизм положений 19 века понятен и в 21 столетии.

И.о. главного режиссера театра Евгений Софронов отводит меня в сторону. В антракте публика высыпала из зрительного зала. В фойе - бурный обмен впечатлениями.

- Ну как? - Евгений интересуется моим мнением.

- Очень искренне и от души, - отвечаю и вижу, что волнение, которое настигло главрежа перед началом спектакля, сейчас перерастает в зарождающуюся гордость за свою труппу.

- Они - молодцы! "Предложение" вообще мало кому под силу. Хорошо, что ушли от излишних хохм. Ведь можно было эту историю превратить в фарс. А так получилось, что на первый план выведена лирическая составляющая. И это сыграло! В зале был, извиняюсь, не ржач, а добрая улыбка.

Декораций очень мало. Только то, без чего действительно не обойтись. Деревянные скамейки, стол. В "Предложении" вместе с Натальей Степановной, Степаном Степановичем, которому артист придал интонации Никиты Михалкова, и хиловатым Иваном Васильевичем на сцене молчаливо присутствует еще один персонаж. Фонтанная скульптура бронзового мальчика. Маленький двигатель должен был "запустить" мочеполовую систему статуи. По замыслу в течение всего действия изваяние должно было журчать тонкой струйкой. Оказалось, моторчик очень громко гудит, а тихий движок еще только едет из Москвы. Впрочем, то, что замысел режиссера не реализовался, нисколько не обеднило общего впечатления от спектакля.

Зрительный зал снова погружается в темень. Под шум проезжающего поезда на сцену выходят все 18 действующих лиц. Они садятся на деревянные скамейки. Наступает сцена глубокомысленного молчания. Атмосфера чеховского театра продолжает поглощать. Персонажи произносят реплики и сразу выходят на поклон. Публика автоматически начинает аплодировать. Зрители с букетами цветов замерли у подножия сцены.

Непонятно, это часть замысла режиссера или уже конец спектакля?

- Режиссера! - требуют персонажи. Мгновенно появляется Юрий Попов - режиссер-дебютант, выпускник театрального института им. Щукина, который в свою очередь зовет художника-постановщика. Выходит заслуженный работник республики Эрих Вильсон.

Осмелевшая публика дарит цветы и расслабляется. Правда, звучащий в течение всех оваций торжественный марш, который начался еще в самом спектакле, не дает освободиться от особого состояния чеховского театра. Даже выходя из театра, кто-то продолжает насвистывать этот марш.