БНКоми представляет на обсуждение отзыв «профессионального зрителя, любящего Театр» Евгении Софиной на спектакль «Романтики», премьера которого состоялась в минувшую пятницу на сцене Государственного академического театра драмы имени Виктора Савина.

Фото портала "Куда идти".

Отзыв на спектакль

Государственного академического театра драмы им. В. Савина.

Э.Ростан «Романтики» (16.3.2012)

Оставьте вы Гармонию: она необходима!

Именно так, в ультимативной форме хочется заявить создателям этого спектакля. И прежде всего режиссёру.

На пресс-конференции, посвящённой будущей премьере, директор театра посоветовал не читать первоисточник перед посещением спектакля. Но опыт премьеры показал, что прочитать пьесу не только нужно, но и крайне необходимо: без этого невозможно будет оценить актёрских и режиссёрских издевательств над классической идеей произведения, да и просто-напросто понять содержание.

Всё же не зря современные профессиональные критики иногда негативно отзываются о переделке произведений, некоторые сюжеты которых стали уже каноническими. Переработав и сократив оригинальный текст пьесы, авторы постановки начисто убили стройную и гармоничную структуру повествования. По сюжетной наполненности первый акт получился настолько невыносимо долгим, что восприятие и фантазия зрителя не выдерживают столь напряжённой работы, и это отнюдь не связано с культурным уровнем современного общества. Антракт, смысл которого у Эдмона Ростана заключается в определении идейных границ действия и помощи зрителю, был отодвинут. Это привело к нарушению структуры произведения, а соответственно и зрительского восприятия, сместило и вызвало недопонимание конечного смысла произведения.

Ясно видно, что режиссёрский замысел относительно концепции постановки поверхностен и натянут: оттенки современности вносятся тогда, когда в них уже нет смысла, и они не показывают никакой качественной связи с сегодняшней нашей жизнью, а упрощают не только французское произведение, но и проделанную актёрскую работу. В итоге пропадает такой важный дух насмешки Эдмона Ростана над выдуманным неестественным романтизмом.

Некоторые мизансцены неинтересны, выглядит непродуманной их связь с действием и текстом, лёгкость которого у автора пьесы сочетается с глубоким и абсолютно современным смыслом. Переходы от сцены к сцене очень затянуты, в них нет предлагаемой динамики, на которую настроил аудиторию режиссёр в самом начале. Выглядит смешным тот факт, что актёр, закончив свой монолог, заходит за кулисы и сразу же выходит, когда ещё происходит смена декораций. Или просто делает кружок по сцене и возвращается в исходную точку. Отдельного упоминания заслуживает техническая работа по ведению спектакля. Проблемы со сменой света были не так заметны простому зрителю, как вопросы со сменой декораций. Иногда они обгоняли действие, иногда не успевали за его развитием, а в некоторых сценах «технарь» все время пытался подправить кажется уже установленные декорации. Это выглядело нелепо, такое недопустимо даже для генеральной репетиции. С точки зрения цветового сочетания мешал черный задник, который выглядит слишком контрастно и не гармонично с основными цветами декораций.

Первый акт не порадовал музыкальным сопровождением. Несмотря на то, что стилистически (к костюмам, манере игры) музыка была подобрана идеально, уровень её звучания был настолько громким, что внимание фокусировалось на ней, а не на тексте, который произносил актёр. Своей громкостью музыка отвлекала, заглушала голоса. Необходимо также отметить неравномерное распределение звукового сопровождения в спектакле. Иногда она обозначала чувства сильнее, чем это играли актёры, а иногда она просто не подходила по динамике (например, сцена с похищением) и шла вразрез с представляемым содержанием. Здесь сложно сказать, в чём причина этих явлений, но вероятно одно из двух: или подвело разложение музыки по тексту пьесы, или игра актёров не соответствовала мелодиям.

Как будто в насмешку, вводя читателей в пьесу, Эдмон Ростан написал: «Действие происходит где угодно, лишь бы костюмы были красивы». Эта часть спектакля оставила двоякое впечатление. Яркие псевдобарочные костюмы действительно привлекают внимание и отражают характер персонажей. Но одновременно с ними на сцене существует, например, персонаж Анатолия Федоренко – Страфорель, который одет как доходяга-браток из 1990-х с подобием фески (правда без кисточки) на голове и в черных лаковых туфлях (видимо оставшихся от Гамлета). Ещё одна проблема, возникающая в отношении костюмов, заключается в их разнице относительно друг друга, которая режет глаз в середине 2-го акта. Это несоответствие ничем не оправдывается, оно ничего не выражает. Но данная претензия видимо к режиссёрскому видению, а не к костюмерам.

Начало спектакля для зрительской аудитории открыла невнятная пантомима в исполнении актёров труппы (как заявлено в программке), которые по своим фигурам (и костюмам) напоминали скорее школьников из драматического кружка. Доказательно распознать, кто же все-таки это был, не представляется возможным, поскольку эти персонажи действуют в масках. Но хочется верить, что в программке была предоставлена неверная информация, и это были приглашённые дети, а не бездарно владеющие пластикой актёры труппы. Неоправданными выглядят дальнейшие вставки с их участием: в них нет никакой смысловой нагрузки, таким образом, они просто увеличивают беспричинную суету и концентрацию непрофессионализма на сцене.

Учитывая особенность повествования в пьесе, оценивать работу актёров над образами персонажей удобнее в парном сравнении. Первой такой парой являются главные герои – Сильвета (Мария Коровина) и Персине (Владимир Рочев). Несмотря на то, что первоначально характер молодой девушки был показан на достойном уровне, представлен наивным и чистым, актрису всё время клонило показать нарочитую женственность, более подходящую для роковой Кармен или Туллии д'Арагона. Это несоответствие бросалось в глаза, например, в сцене, когда она подслушивает разговор Персине со своим отцом: её позы, жесты и взгляды давали понять, что она, скорее всего, умудрённая жизнью куртизанка, а не девочка. За исключением подобных уходов от характера, образ, созданный актрисой, был однообразным, а от этого скучным. Это было похоже на звучание одной ноты в исполнении музыкального инструмента: сначала забавляло, а затем только утомляло. В этом отношении работа актёра, исполнившего роль Персине, представляется более основательной. Конечно, у него по тексту пьесы была формальная причина пережить определённый переломный момент, но это не освобождает Марию Коровину от работы над образом на протяжении всего произведения.

Явным недостатком в игре Владимира Рочева была некачественная дикция и слабость в голосе в начале спектакля. Это может быть связано с тем, что в этот момент его герой находился в глубине сцены, и актёру не хватило опыта, или с его волнением. Но ближе к середине первого акта он «разыгрался», а на дальнейшем протяжении действия оказался единственным, кто хотя бы отчасти привносил более широкий смысл в эту историю. Особенно интересным выглядит преображение Персине от маленького мечтательного и в чем-то капризного мальчика до серьёзного мужа. Актер отлично справляется с этим развитием героя, выражая идею Эдмона Ростана: истинный романтик – это реалист, восхищающийся естественностью.

Если от иллюзий Персине отучают скитания по свету, то Сильвету с небес на землю должен опустить находчивый и предприимчивый Страфорель (Анатолий Федоренко). Актер должен поблагодарить драматурга за тот великолепный материал, который автор вкладывает в его уста: что ни строчка, то сатира. Но сам образ, созданный Анатолий Федоренко, - это лишь набор его прежних ролей. Ничего нового в актёрской игре зритель не увидел, были лишь штампы (и по большей части из его последней роли принца). К тому же, по всей видимости, режиссеру не дают покоя лавры Олега Нагорничных и его «Гамлета», и он построил сцену соблазнения Сильветы Страфорелем с ненужным откровением, тем самым закрепив за актером маниакальные наклонности и сделав из него шута без достоинства.

В спектакль был введён новый персонаж – Влюблённая Стена (Людмила Мелехина). Это выглядит интересным: оживить немого свидетеля мечтаний и признаний в любви. Актриса очень органично включается в диалоги между героями, чётко передаёт настроение персонажа, который оживает благодаря этому. Но нахождение Влюблённой Стены на сцене после того как по сюжету её разрушают, выглядит неоправданно. Она только мешает воспринимать реальные человеческие чувства, и таким образом не достигается острота разочарования в общности. Зритель должен чувствовать, что стена будет необходима, он должен по ней соскучиться. Но этого не происходит, а возникает некоторая усталость от количества персонажей на сцене.

И, наконец, главы семейств: Бергамен – отец Персине (Владимир Кузьмин) и Паскино – отец Сильветы (Виктор Градов). За исключением того, что Владимир Кузьмин не сразу вошёл в роль и в какой-то момент немного упустил нить образа, и того, то возникали временные провалы в их диалогах, они составили отличный дуэт. Перед зрителем предстала парочка отцов, составляющих план относительно своих детей, который заведомо должен быть провальным. Щедрость и открытость Персине, скупость и самодурство Паскино точно были переданы в жестах, позах, манере речи. Единственное замечание, возникшее к исполнителям этих ролей, заключается в обращении с реквизитом, а в частности с тростями: это все-таки не просто палки в руках, это признак сословия.

Все же при всех отдельных положительных моментах впечатление о спектакле складывается негативное. Творческий коллектив театра уже второй раз за последнее время берётся за постановки пьес, которые были созданы неоромантиками. Первым был спектакль «Привидения» по произведению Генрика Ибсена, совсем недолго просуществовавший на сцене в качественном исполнении. А теперь вот «Романтики» Эдмона Ростана. И, казалось бы, появился у театра главный режиссёр, которого ему так не хватало, молодые актёры в труппе. Ставь, пробуй, экспериментируй! Но то ли писатели этого направления рубежа XIX-XX вв. создавали слишком сложные произведения, то ли у наших творцов крепнет самооценка от слова «романтизм» (пусть и приставкой «нео») и все кажется таким простым и лёгким, но «диагноз» прежний: опять не получилось.

Спектакль идёт в 2-х актах (эта информация отсутствует в программке).

Евгения Софина.

Профессиональный зритель, любящий Театр.