Член Общественной палаты Коми Евгений Вологин в своем блоге на БНКоми делится размышлениями по итогам выступления президента страны с посланием Федеральному собранию. По мнению автора, Россия со слабеющим русским народом или вообще без него - это неоформленное географическое пространство, беззащитное для завоеваний, с никому не нужным даже в качестве рабов оставшимся населением.

Фото БНКоми

«Интернационализм даже помноженный на пресловутую политкорректность, конечно, дело хорошее, но он не может быть единственной опорой и самоценным принципом определения национальной и культурной политики проблемного многонационального государства коим сегодня является Россия. То, что сегодняшнее российское общество всё более раскалывается и по национальному, и по религиозному признаку – не секрет, более того, это вопиюще очевидно.

Проблема усугубляется тем, что, так сказать, ценностная специфика современности потакает развитию в ментальности народов далеко не возвышенно-культурных и благородно-гуманистических черт. Отказ от советской идеологии, имевшей мощнейший просвещенческий, гуманистический и политический потенциал, означал ещё и отказ от сдерживания весьма деструктивных психологических начал как на индивидуальном, так и на коллективном (вплоть до этнического) уровне. Плюс к этому азиатские республики единой страны стали заграницей и тут стало совершенно ясно, что советский вариант модернизации этих регионов (мусульманских по преимуществу), предложенный им Россией, был для них исторически наиболее оптимальным и действительно выводил их на качественно более высокую ступень развития. После развала СССР и ухода России из этих стран власть в них захватила местная этнократия, озабоченная, прежде всего, самосохранением и самообогащением. В качестве государственной идеологии этой этнократией был избран более-менее жёсткий национализм, помноженный на теократию. Это привело к деградации практически всех созданных во время СССР социальных институтов, экономики, науки, образования, обнищанию значительной части населения, массовому отъезду представителей всех народов, не относящихся к титульному этносу.

В Российской Федерации межнациональные отношения осложнялись помимо прочих следующими обстоятельствами. Государство образующий русский народ в конце 20-го нач. 21-го века находится в состоянии исторического упадка и духовно-нравственной дезориентации. Развал империи, казавшейся незыблемой, означал глубочайшую травму национального сознания. В постсоветское время в культурно-идеологическом плане Россия превратилась в периферию Западного мира, что лишило её привлекательности для зарубежья и, опять-таки, не лучшим образом отразилось на национальном самосознании русских. В глазах набирающего и в России, и в мире силу радикального Ислама весь западный либеральный мир и Россия в том числе представляет собой символ абсолютной духовной опасности. К тому же крайне не благоприятные последствия имели и войны на Северном Кавказе формально выигранные Россией.

Обострение внутрироссийских противоречий, приток мигрантов-мусульман, «утечка мозгов» за рубеж (в основном русских мозгов), падение рождаемости среди русских и проблемные перспективы исторического развития страны – вот далеко не полный перечень наших сегодняшних бед. Когда в прошлом Россия сталкивалась с такими проблемами? Власть в этой ситуации пыталась опираться на интернационализм, толерантность и политкорректность. Но ситуация продолжает ухудшаться (о механизмах этого ухудшения пишет, в частности, Елена Чудинова в книге «Похищение Европы. Исламизация и капкан толерантности». Хотя, по моему убеждению, дело далеко не только в исламизации, но почитать эту книгу полезно).

Я регулярно бываю на родине своих родителей – в Великом Устюге. Эта российская глубинка действительно коренная Россия – опорный край Державы. В местном краеведческом музее мне сказали, что из 38 тыс. устюжан в годы Великой Отечественной войны погибли 11 тыс., т.е. практически всё взрослое мужское население. А ведь Великий Устюг не был районом боевых действий, это был глубокий тыл. Я уверен, что если будет надо, устюжане, как и жители других русских городов, снова встанут на защиту страны и принесут сколь-угодно большие жертвы. Но как живёт Великий Устюг сегодня? Он не живёт, он, скорее, выживает, как, впрочем, и вся жертвенная русская провинция. Достаточно сказать, что в Великом Устюге примерно половина жилых домов не имеет ни канализации, ни газа, ни водопровода, ни парового отопления. Значительная часть устюжан живёт в деревянных коммуналках, которым лет по 50-70, если не больше. Зарплаты низкие (если учителя в школах получают свыше 10 тыс., это считается высокой зарплатой), проблемы с работой. Если из экономики Устюга убрать Деда Мороза, то там кроме хилых предприятий пищевой промышленности, самым крупным из которых является ликёроводочный завод, и небольшой ювелирной фабрики «Северная Чернь» вообще ничего не останется. Это район настоящей хронической бедности, люди для повышения своего социального статуса имеют крайне ограниченные, если не призрачные, возможности. И, к сожалению, это типично для русской провинции. Неужели для того, чтобы власть, в конце концов, обратила внимание на то, как живёт большинство государство образующего народа, русские должны прибегнуть к религиозно-политическому террору и к экстремистской риторике? А что такое Россия со слабеющим русским народом или вообще без него? Неоформленное географическое пространство, беззащитное для завоеваний, с никому не нужным даже в качестве рабов оставшимся населением.

И вот в послании Президента намечены некоторые меры по исправлению этой ситуации.

1. Руководство страны декларирует принципиальную опору на светские ценности, подразумевающие собой некий синтез (ещё нуждающийся в тщательной идеологической проработке) общемировых преимущественно либеральных ценностей и наднациональных ценностей российской политической традиции при сильном государстве, способном выступить арбитром;

2. Привлечение в Россию русского населения (а также представителей тех народов, родиной которых является Россия в её нынешних границах) для чего предусмотрена упрощённая система получения российского гражданства;

3. Усиливающаяся поддержка рождаемости именно в тех регионах, в которых сохраняется сложная демографическая ситуация (а это русские регионы);

4. Поддержка культуры российской провинции, возрождение российской провинциальной интеллигенции (надо полагать, это касается также в первую очередь русской провинции);

5. Взятие под контроль (что означает фактическое ограничение) миграционных потоков;

6. Недопущение появления в стране замкнутых этнокультурных анклавов, к тому же живущих по своим собственным законам.

Всё это означает давно назревшую корректировку и политкорректности, и толерантности. Наши власти, вместе со всем миром, начинают понимать, что это не абсолютные ценности, а лишь средство для укрепления страны. Теперь очередь за практическим воплощением сказанного».