Книга посвящена смутному и противоречивому периоду нашей истории - девяностым годам прошлого века. Авторы - сыктывкарские журналисты Владимир Сумароков и Виталий Шахов - рассказывают о том, как в Коми менялись институты власти, проходила приватизация республиканской собственности и разворачивалась ожесточенная борьба местных элит за сферы влияния. Одну из глав этой книги, повествующую о головокружительном взлете и бесславной гибели скандально известного банка «Европейский Север», мы предлагаем читателям БНК.

За грехи Михаила Глузмана расплачивалась вся республика

«Волчья кровь»

Акционерный коммерческий ипотечный банк «Европейский Север» открылся в апреле 1993 года. Агрессивная реклама, солидные учредители, поддержка правительства… В «Eвpoceвер» пошел народ и за короткое время принес в банк столько денег, сколько не снилось другим «конторам», привлекавшим средства вкладчиков. Еще бы! В начале 95-го процентная ставка «ЕС» в зависимости от вида, суммы и срока вкладов колебалась от 135 до 371% (!).

...Осенью 1995 года в сыктывкарском «Доме искусств» проходила пышная презентация фильма «Волчья кровь». В маленьком уютном зале собрались руководители республики, местный бомонд, журналисты. Их угощали коньяком, бутербродами, а также – крутым вестерном.

Без коньяка понять фильм действительно трудно: смешались в кучу кони, люди. Какая-то пулевая стрельба, конный спорт, какие-то лихие алтайские мужики-ковбои. Они убивают всех, в том числе и себя. А зачем, собственно, было так убиваться – знал, видимо, только автор сценария – Леонид Мончинский.

Когда-то Мончинский работал в старательской артели «Печора», был заместителем легендарного Туманова. Золотые дела сдружили этих людей с Михаилом Глузманом. Потом артель распалась. Мончинский начал писать сценарии. Глузман вышел из тайги и превратился в банкира. Он-то и оплатил создание кинобоевика. Конечно, это благородно: друг помог другу. Деньги, правда, Глузман взял не из своего кошелька – из банковского.

Во что же обошлись вкладчикам «Европейского Севера» загадочные алтайские ковбои и творческие амбиции господина Мончинского?

ИЧП «Студия С» (Москва) получила кредит на 1 миллиард рублей и, кроме того, по договору о совместной деятельности – еще 30 миллионов руб. на создание этого фильма. Для проката «Волчьей крови» был заключен договор с кинокомпанией «Кармен». Однако от проката фильма получены ничтожные по сравнению с затратами суммы.

Прямой убыток «Европейскому Северу» составил 1,5 миллиарда рублей, а упущенный в связи с этой кинооперацией доход – 4 миллиарда рублей.

И это в ситуации, когда банк уже трещал по швам!

...Участники презентации ничего об этом не знали. Они попивали коньяк и нахваливали фильм. Но добрый банкир-меценат, низенький бородатый человек с тросточкой, внешне похожий на благолепного раввина, знал все.

Банк, увлекая за собой десятки тысяч вкладчиков, катился в пропасть. До полной катастрофы «Европейского Севера» и самого громкого финансового скандала в истории республики оставались считанные месяцы...

По некоторым данным, Михаил Глузман тоже испытал рэкетирский прессинг. Одна из московских банд якобы потребовала от него несколько миллиардов рублей. Чем кончилась эта история — неясно, никаких документальных свидетельств не осталось. Зато правоохранительным органам было хорошо известно другое: многие фирмы, которым «Европейский Север» выдавал кредиты, имели, мягко говоря, сомнительную репутацию. Но люди в погонах молчали...

Однако даже если бандиты и отщипывали от пирога «ЕС» жирные куски, не в их интересах было топить банк. Наоборот, по-своему, по-бандитски, паханы были заинтересованы в том, чтобы всячески защищать кормушку.

Значит, были другие причины?

Финансы поют романсы

Одних людей губит водка, других — политика. Михаилу Глузману было мало лавров банкира и мецената. Он постоянно куда-то выдвигался — то в Совет Федерации, то в Госдуму.

«Задвинуть» его обратно было крайне сложно. Даже — когда он перебегал дорогу сильным мира сего.

Чаша терпения первых лиц республики, видимо, переполнилась после того, как осенью 1995 года Глузман полез в очередную драку за место в парламенте. Но место было одно, а у руководства Коми – свой кандидат. В результате Глузман и сам не прошел в Думу, да еще и оттянул голоса, которые ему не предназначались.

Но и этот конфликт не объясняет такого оглушительного банкротства. Сам банкир после бегства на свою историческую родину и отсидки в израильской тюрьме (за покушение на убийство) в 2003 году ненадолго возвращался в Сыктывкар. Тогда же в одном из интервью он признал свою вину. Правда – весьма своеобразно:

«Банк выдал большой кредит (22 миллиона долларов ) «Коминефти», которая была одним из учредителей и главных акционеров «ЕС»... Были аварии под Усинском, и средства срочно понадобились на ликвидацию их последствий.

Леонидов (в то время гендиректор ОАО «Коминефть») попросил кредит и у нас, и в «Ухтабанке», в котором «Коминефть» тоже имела большую долю в уставном капитале. «Ухтабанк» денег не дал, и я сначала не давал, потому что это был очень рискованный кредит.

И тогда банк получил гарантийное письмо, подписанное Спиридоновым, в котором было сказано, что республика выступает гарантом возвращения кредита. Но когда пришло время возвращать деньги, Якимов (Андрей Якимов сменил на посту гендиректора «Коминефти» В. Леонидова в октябре 1994 года – БНК) не стал выполнять обязательств, хотя он тоже был спиридоновской фигурой. Потом Спиридонов на Якимова воздействовал, и тот стал возвращать потихонечку. Но было уже поздно, потому что, как только банк стал в связи с нехваткой средств нарушать обязательства перед вкладчиками, люди пошли забирать свои деньги… И на этом банк кончился…»

Кнуты и пряники

Но еще в апреле 1995 года специалисты Национального банка РК пришли к заключению, что «ЕС» является проблемным банком. После этого руководителей «Евросевера» неоднократно приглашали на деловые встречи. Настоящие профессионалы давали рекомендации банкирам-самоучкам – Глузману, Новикову, Танкову и другим. Причем — в довольно резкой форме: «Что ж вы, ребята, делаете? Прекратите рискованную кредитную политику, сократите лишние расходы, ликвидируйте филиал в Москве, перестаньте отвлекать банковские средства на посторонние цели...» Но «ребята» продолжали гнуть свою линию.

Нацбанк использовал все кнуты и пряники. От уговоров и советов перешел к санкциям. Трижды «ЕС» подвергался штрафам. Не помогло. Дело дошло до того, что в октябре 1995 г. появилось предписание, где сроком на 3 месяца был введен запрет на привлечение «Евросевером» вкладов населения, а также на привлечение межбанковских кредитов.

О неутешительных итогах проверок неоднократно докладывалось и в Москву, и руководству республики. О том, что «ЕС» – полутруп, не знали лишь рядовые вкладчики – дедушки и бабушки, которые продолжали доверчиво нести на тонущий банковский корабль свои последние – «гробовые» – деньги. С газетных страниц тем временем не сходила шумная и бесстыдная реклама «Евросевера»...

Работники Нацбанка РК, говоря об ошибках руководства, использовали деликатные термины типа «слабый менеджмент». Но если называть вещи своими именами, то это - чистой воды авантюризм, который у Михаила Борисовича, видимо, в крови.

Финал предугадать было несложно. Ситуация с фирмами-должниками к концу 1996 года сложилась печальная. Одним из должников было ТОО «Старт ЕС» (руководитель – Михаил Новиков, сын бывшего президента «Евросевера» Юрия Новикова). Банк обратился в Арбитражный суд с требованием взыскать с этой фирмы несколько миллионов рублей. И «вдруг» выяснилось: у должника нет имущества, чтобы покрыть долг. Не лучше ситуация была и по долгам других фирм: ТОО «Мета» – 282 млн. руб., АОЗТ «Ликос» – 591 млн. руб., АОЗТ «Гелия» – 139 млн. руб., ИЧП «Форум» – 171 млн. руб., ТОО «Алеко» – 100 млн. руб., АСКО «Доверие» – 76 млн. руб.

Всего на 1 декабря 1996 г. банком было предъявлено 36 арбитражных исков на сумму 23 миллиарда 804 миллиона рублей.

Причем из всех должников «ЕС» только ИЧП «Алкис» было официально объявлено банкротом. Другие де-юре существовали, но большинство из них ничего, кроме вывески, не имело.

Некоторых руководителей фирм-должников не могли найти – как в воду канули! Среди них некие И. Печеник («Колан»), А. Шевченко («Лена»), А. Макаров («Форум»), Е. Бобров («Берг»). Материалы на эти и другие фирмы были переданы в прокуратуру.

Часто ссуда выдавалась под грифом «учтенные банком векселя»: АО «Инфоцентр» (2,8 млрд.), НПП «Ритон» (1,2 млрд.), ПК «Тайга» (675 млн. руб.). Есть в этом списке и вообще экзотические названия. Скажем, ТОО «Ферле и Ферле» (1 млрд.), всякие «Эдельвейсы», «Люксы» и даже «Сказка».

Кредиты тоже выдавались «сказочные». К примеру, ТОО «Койда» в 1995 г. получает 500 млн. руб. по ставке на 40% ниже ставки Центробанка РФ. И список подобных «счастливчиков» очень длинный.

Особое место в расходах банка занимали собственные капитальные затраты: огромный штат, помпезные здания, филиалы в других городах. Кстати, когда «ЕС» уже рушился, его интинский филиал, несмотря на приказ о ликвидации, продолжал выдавать кредиты физическим лицам.

Головной офис «ЕС» обслуживало 9 автомобилей, причем преобладали шикарные иномарки. Чтобы только заасфальтировать стоянку для машин, банк заплатил около 100 млн. руб.

Кстати, среди самых удивительных приобретений «Евросевера» – «банковская» дача в Визябоже. Ее строительство обошлось вкладчикам «ЕС» в 104 млн. руб., а годовое содержание в 1995 г. составило 166 млн. руб.

Красиво жить не запретишь. Когда нет денег, последнее, что остается, – привычка к роскоши...

38 миллиардов

Многие члены совета «ЕС» являлись руководителями предприятий. Своих забот у них хватало, поэтому думать о банке им, возможно, было некогда. Однако при этом они не забывали о собственной выгоде: получали ссуды на льготных условиях. То есть собственными руками грабили свой же банк. Разумеется, не остался в стороне и отец-основатель: Михаил Глузман взял кредит и отбыл в Израиль, задолжав банку 139 млн. руб.

Личные вклады работников «Евросевера» составляли в середине 90-х 4 миллиарда рублей, причем проценты по вкладам начислялись им до 60% (выше, чем остальным вкладчикам «ЕС»). Даже когда банк работал с огромными убытками, его сотрудники исправно получали премии.

Поэтому винить Спиридонова в крахе «Евросевера» нет никаких оснований. Правительство довольно исправно поддерживало банк в период становления: через «ЕС» проходили государственные кредиты под завоз товаров для Крайнего Севера, банку «назначались» клиенты из числа «бюджетозависимых» предприятий. А после стремительного бегства Глузмана в Израиль Юрий Спиридонов кинул на спасение банка свое доверенное лицо – Веру Кузнецову (руководила Коми региональным Фондом поддержки малого и среднего бизнеса имени В.А. Тихонова) и даже лично ездил договариваться с Центробанком о стабилизационных кредитах...

Но только за 1995 год «Европейским Севером» получен убыток, выражающийся астрономической для провинциального банка суммой — 38,7 млрд. руб. Ликвидность его была безвозвратно потеряна. После этого, приди к руководству «ЕС» хоть самый гениальный финансист, он бы ничего не смог изменить. От Кузнецовой требовалось только одно: свести к минимуму затраты и постараться вернуть хотя бы часть вкладов, разграбленных при ее предшественниках.

Уже после официального банкротства банка руководство республики заложит в бюджет 1998 года около 40 миллионов (новыми) на погашение задолженности «ЕС» перед вкладчиками. За грехи г-на Глузмана расплачивалась вся республика.

Правда, Михаил Борисович, как уже сказано, через некоторое время все же угодил в тюрьму. Но – в израильскую. И совсем по другому делу...