Родители убитого в центре Сыктывкара два года назад студента Романа Асаенка подозревают в причастности к трагедии лучшего друга их сына – Илью Семичастнова. О своих подозрениях и новых версиях произошедшего Сергей и Ирина Асаенок рассказали в интервью БНКоми. Поскольку в отношении Сергея Асаенка в настоящее время ведется следствие, он находится под домашним арестом, на некоторые вопросы ответила его супруга.

Фото Юрия Кабанцева из архива БНКоми

Напомним, следственный отдел по Сыктывкару регионального следственного управления возбудил уголовное дело по факту похищения человека отцом убитого в Сыктывкаре в ноябре 2010 года 18-летнего студента Романа Асаенка. По данным следствия, 13 сентября 2012 года Сергей Асаенок похитил и вывез в лесополосу одного из фигурантов уголовного дела об убийстве его сына. Следствие полагает, что там Константина Котова, осужденного к двум годам лишения свободы условно за нанесение побоев и умышленное причинение легкого вреда здоровью из хулиганских побуждений в отношении Романа Асаенка, приковали наручниками к дереву и оставили в лесу. Через два дня Котову, по версии следователей, удалось освободиться от наручников, которыми он был пристегнут к дереву, и выйти в населенный пункт, где он обратился за помощью.

Сейчас Сергей Асаенок и один из соучастников преступления задержаны, в отношении них избраны меры пресечения. Уголовное дело возбуждено по признакам преступления, предусмотренного п.п. «а», «в», «г» ч.2 ст.126 УК РФ (похищение человека группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия).

- Что вам удалось выяснить за эти два года? Что, может быть, осталось вне поля зрения следователей и суда, выносившего приговор в отношении Константина Котова, Олега Хотеновского, Николая Касьяненко, Константина Шукурова, Евгения Абдуллаева и Ивана Михеева?

Ирина Асаенок: Город у нас маленький, за два года информация потихоньку накапливалась. Появилась информация, что Илье Семичастнову дали денег за то, что он не будет давать показания по делу. Возникал вопрос о том, что в этом деле что-то не так с Семичастным, с его показаниями, когда он то помнит что-то, то не помнит.

Сергей Асаенок: Вам не показалось бы странным, когда одного забивают палкой до смерти, а у второго нет ни царапины?

- Как было озвучено в суде, Илья Семичастнов в какой-то момент побежал в сторону своего дома и ушел от преследования.

С.А.: На следственном эксперименте мне так никто и не смог ответить, куда потерялись 3 минуты и 40 секунд из восьми минут, во время которых разворачивались эти события. Действия Ильи, как выходило из его показаний, заняли примерно три с половиной минуты – он бежал, падал и так далее. Насчет оставшегося времени внятных объяснений не было. От испытания на «детекторе лжи» они отказались, не было возможности проверить, что произошло в этот промежуток времени. Мы сами обходили близлежащие дома и нашли свидетельницу, ее, кстати, опрашивали в суде. Она говорит, что слышала сначала глухие удары, как будто ломают машину, а потом услышала голос Ильи, она опознала его по голосу потом. Так вот она и ее дочь утверждают, что Илья кричал: «Рома, что ты делаешь?». Голоса Ромы они при этом не слышали.

И.А.: Мы думаем, что он крикнул это, когда Рома стал сопротивляться. Спустя некоторое время Илья уже кричал: «Не надо! Не надо!» Причем сам Илья ничего не говорит на этот счет. Ни суд, ни следствие не обратили на этот факт никакого внимания.

С.А.: Я считаю, что это было разбойное нападение с убийством изначально. Судмедэксперт с понятыми зафиксировали, что у Ромы пропали вещи, которые за 40 минут до случившегося видели у него в кафе. Просто в процессе разбирательств разделили эти события на убийство из хулиганских побуждений в драке и кражу, якобы вещи могли украсть в морге. Дело о пропавших вещах вообще передали в Эжву. Там все проверили, допросили экспертов, понятых, выяснили, что на месте уже ничего не было. Дело в Эжве зависло на год. Если бы изначально это квалифицировалось как разбойное нападение – ситуация развивалась бы по-другому.

И.А.: Я думаю, что так было просто удобно. Дело спустили на тормозах. Сейчас оно приостановлено из-за «невозможности определить лицо, подлежащее ответственности». Но раскрывать разбойное нападение никто не собирался, ни Михеев, ни Шукуров даже не допрашивались по этому делу. Но на следователей ведь и давили очень сильно. Некоторые даже открыто признавались, что знают о виновности этих шестерых, но доказать не могут.

- Была информация, что у Олега Хотеновского отчим и мать работают в системе правоохранительных органов.

С.А.: Отчим у него майор, работает психологом в ОМОНе, а мать – старший лейтенант, работает в информационном центре при МВД. Даже когда запрашивали информацию, у всех пятерых административные взыскания, приводы, а Хотеновский – чист.

И.А.: Еще до приговора нам неофициально сказали, какое наказание будет. Нам было озвучено, что нужно «отмазать» одного. Чтобы не бросалось в глаза – «отмажут» пятерых. Так и получилось, хотя сначала мы не верили, что так может быть.

- Какие вещи пропали у Романа?

С.А.: Паспорт, нательный серебряный крестик, церковный перстень, бумажник, в котором было чуть больше тысячи рублей, ключи от квартиры. Мобильный телефон остался в потайном кармане куртки, его обнаружили только в морге. Система обнаружения показала, что телефон находится там, вещи стали тщательно осматривать и только тогда обнаружили телефон. Это единственное, что при нем осталось.

- В СМИ была озвучена версия о том, что крупная сумма денег, которая якобы была у Романа с собой, могла стать одной из причин трагедии.

И.А.: Да, по словам Константина Котова, Илья Семичастнов вывел его специально на Романа, сказав, что у него должна быть с собой крупная сумма денег, порядка 20 тысяч рублей. Возможно, это просто придумано было, но не знаю, для чего. Предполагаю, что Семичастнов был им что-то должен. По версии Котова, именно Семичастнов вывел их на Романа.

С.А.: То есть они уже стояли и ждали Рому тогда. Илья сообщил им, по какой дороге пойдет с ним.

И.А.: Косвенно многое указывает на то, что все было именно так. Мальчик, которого в тот вечер провожали в армию, живет в соседнем с нами подъезде. Рома уже сидел в такси вместе с ним, чтобы ехать домой из кафе. Но Илья буквально вытащил Рому из машины под предлогом того, что нужно проводить подружку Ильи до дома. Подругу они проводили, и Рома должен был ехать домой на такси. Он вообще вечерами пешком не ходил, мы запрещали ему это. Почему они пошли пешком, уже проводив девушку, непонятно. Они ведь торопились домой. При этом Илья еще сказал, что ему надо зайти домой, его дом как раз на перекрестке улицы Домны Каликовой и улицы Ленина, буквально в 30 метрах от места происшествия. Зачем они туда пошли? Илья сказал, что он хотел еще денег взять дома, хотя понятно, что из дома бы он уже не вышел, он был пьян.

С.А.: Тем более что у Ромы были деньги.

И.А.: Я считаю, что Котову незачем придумывать эту историю, ведь он неоднократно рассказывал о версии с Ильей.

- При каких обстоятельствах Котов начал говорить об этом?

И.А.: В суде он, естественно, ничего об этом не говорил. Не так давно появилась информация, что Котов выпивал где-то в кафе и начал рассказывать эту историю про Илью, про его причастность, про деньги. Собеседник Котова в какой-то момент включил на запись телефон. Так получилось, что он оказался и нашим знакомым. Запись не очень хорошего качества, но там, в принципе, все понятно. Так вот Котов говорит о том, что Семичастнов сообщил заранее, какой дорогой они с Ромой пойдут.

- Как их вообще судьба свела? Откуда Семичастнов мог знать Котова?

С.А.: Они учились в соседних учебных заведениях, один - в ПТУ № 8, другой - в техникуме № 34, они могли пересекаться.

- То есть вы полагаете, что Семичастнов, который был лучшим другом Романа, рассказал Котову о маршруте их движения и деньгах?

С.А.: Илья был в курсе всех наших домашних дел. Он, например, знал, что на Романа записаны две машины, наша квартира. Получилось так, что, когда Илья стал дружить с Ромой, все остальные друзья постепенно стали отдаляться. Илья так технично отсеивал всех друзей, что на каком-то этапе он остался единственным другом. Какие-то новые ребята начали появляться, когда Рома поступил в университет.

И.А.: Я думаю, что еще немного и дороги Ильи и Ромы разошлись бы. Слишком разные были интересы, они были очень разными людьми.

- Но что-то же объединило их до этого?

С.А.: Они просто учились в одной школе.

И.А.: Долгое время после тяжелой болезни Рома рос в одиночестве. Он обучался по индивидуальной программе, постоянно был дома и с общением у него были проблемы. Рома очень крепко держался за эту дружбу с Ильей.

С.А.: За несколько лет до этих событий нашего младшего сына Максима ограбили в новогоднюю ночь. Он просто все добровольно отдал грабителям и все. Я пытался воспитывать их мужчинами, поэтому спросил, почему он не сопротивлялся. Это мы только сейчас понимаем, хорошо, что он им тогда просто все отдал.

В июне 2010 года у нас с Ромой состоялся разговор дома. Мне не нравилось, что Рома ходит за Ильей как телок. Я спросил у Ромы: «Если ты попадешь в какую-то ситуацию, что ты будешь делать?». Он мне ответил: «У меня для этого Илья есть». А Илья - видите как.

- То есть нападение на Романа было запланировано?

С.А.: Они все стояли на перекрестке и ждали их. Это фантазии, что они прибежали из клуба «Немо» на помощь Котову.

И.А.: Там ведь нестыковка и по звонкам, в суде мы обращали внимание на детализацию телефонных разговоров между всеми ними. Котов говорит, что Семичастнов вывел их на эту дорогу, все было запланировано.

С.А.: На записи слышно, что собеседник спрашивает у Котова: «Так их же двое было?». Тот отвечает, что «второго никто не трогал, он стоял в стороне». По свидетельским показаниям получается, что Семичастнов все это время находился там и никуда не убегал.

- Но в суде же было озвучено, что он в какой-то момент побежал?

И.А.: Есть свидетельница, которая говорит о том, что группа из шести-восьми человек после всего случившегося пошла в одну сторону, а еще один человек – в другую. Следствие зацепилось за версию, что это разделились нападавшие. Но ведь они уходили все вместе. Так и получается, эти ушли в сторону аэропорта, а Илья – к себе домой.

- Илья общался с вами после всего, что произошло? Вы говорили, что его даже не было на похоронах Романа.

С.А.: Один раз он был здесь, на поминках. Он выпил и начал хвастаться тем, какой он герой, как он носы поразбивал одному или двум из нападавших. Тем не менее, он ушел оттуда без единой царапины.

И.А.: Но их же освидетельствовали на наличие повреждений, носы у них точно не были разбиты. Только костяшки пальцев были сбиты, но это как раз говорит о том, что они наносили удары, а не им.

С.А.: Я думаю, что Семичастнов сам не ожидал такого конца. Они думали «потрясти» Романа, отобрать наличные деньги, может быть, запугать, чтобы он им что-то еще отдал.

И.А.: Илья не рассчитал, что эти шестеро были в очень сильном подпитии. Михеев сам говорит, что даже не понял, как произошло, что он начал убивать.

- Что же сейчас произошло с Котовым? Что за разговор состоялся?

И.А.: Котов добровольно приехал на встречу с Сергеем. К нему возникло много вопросов, не было другого выхода, кроме как узнать все у него самого. Была эта запись из кафе, где Котов рассказывает про Илью, была информация, что Семичастнову заплатили за молчание. Кроме того, что именно произошло в момент нападения Илья, якобы, не помнил. Причем все, что было до и после нападения, – рассказывал уверенно. Избирательная амнезия какая-то.

- Вы вызвали Котова на «мужской» разговор?

С.А.: Если бы это был «мужской» разговор, я бы по-другому разговаривал с убийцей сына.

И.А.: Хотели просто поговорить спокойно. Котов даже сам сейчас объясняет, что все равно бы пошел на контакт, поскольку было очень много вопросов, на которые Сергей пытался найти ответы. Как Котов говорит: «он устал бояться, чувствовал, что за ним следят». Кстати, эксперты, которые были на съемках телепрограммы в Москве, после кадров следственного эксперимента с Котовым, выражали сомнение в его умственных способностях. На суде адвокат даже пытался использовать этот недостаток Котова как смягчающее обстоятельство.

- Где состоялся разговор с Котовым? В лесу?

И.А.: Это рядом с селом Лозым. Котов приехал туда и пересел в машину Сергея. Они отъехали примерно на километр или полтора, там даже машина застряла, пришлось вытаскивать потом. Котов приехал туда добровольно. В деревне они в местном магазине купили водку, два стакана, продукты какие-то. Продавщица это подтверждает. Если бы Котова привезли туда насильно, то за это время у него была масса возможностей убежать.

С.А.: Он и сам говорит, что у него была возможность сбежать, но он решил не делать этого.

И.А.: В разговоре с Сергеем он подтвердил информацию о причастности Ильи, что это было, в общем-то, разбойное нападение.

- Почему Котов говорит, что был чуть ли не несколько дней прикован к сосне?

И.А.: Они в машине сидели все это время, около суток примерно. Котов даже спал на заднем сиденье. Но он меняет показания и сейчас говорит, что был четыре дня прикован к дереву и открыл наручники веточкой, что просто невозможно сделать. Тогда во время разговора, спустя много времени, Котов начал просить, чтобы Сергей его отвез домой. Сергей ему ответил, что не в том состоянии, чтобы садиться за руль и ехать. Котов начал размахивать руками, вести себя неадекватно, так он оказался в наручниках. Наручники валялись в машине, но это, конечно, просто мужская глупость, как бейсбольная бита, которую каждый четвертый возит с собой в автомобиле.

Сейчас Котову выгодно оговаривать Сергея, возможно, что с подачи своих дружков и адвоката он пытается воспользоваться ситуацией и избавиться от Сергея и его вопросов на много лет.

- Сколько Котов сидел в наручниках?

И.А.: Он говорит, что сидел три дня. Но от наручников должны были остаться следы, а у него ничего нет. Тут еще, конечно, сказалось и действие алкоголя. Но Котова никто не бил, Сергей сразу ему сказал, что не собирается ничего с ним делать, никто не собирался об него руки марать. Котов и сам говорит, что его никто не бил. В какой-то момент Сергей открыл наручники и выгнал Котова из машины, а сам остался. Котов рано утром вышел в Лозым, а Сергей выехал только днем, потому что пришлось еще вытаскивать машину трактором.

- Котов хотя бы раскаивался?

И.А.: Нет, его больше интересовало, отвезет его Сергей обратно в город или нет.

- Не было мыслей о мести?

И.А.: Нет, хотели просто разобраться. Мы зашли в тупик, потому что информации было много, но кто ее мог подтвердить? Только Котов, поскольку был посредник, который мог убедить его пойти на этот разговор. Хотеновский, например, никогда бы не пошел на такой разговор.

- С Сергеем был еще один человек?

И.А.: Нет, при разговоре с Котовым никого не было. Они были вдвоем. Парень, который выступал гарантом того, что с Котовым ничего не случится, уехал сразу, как Котов пересел в машину Сергея. Это сын его друга, они учились вместе с Котовым. Парень этот здесь совсем ни при чем. Он находится сейчас в СИЗО. Его в ИВС избили, хотели, чтобы он признал вину в похищении человека. Как говорят адвокаты, он очень подавлен. Ему говорили, что если он признается - поедет домой под домашний арест, а Сергей – на его место в СИЗО. Парня избили так, что пришлось вызывать «скорую». Адвокат, конечно, написал жалобу. Это все более чем странно, у парня на иждивении беременная жена и малолетний ребенок, в отношении него вина не доказана, есть только слова Котова. Никто не объясняет, почему нельзя было выбрать в отношении него другую меру пресечения и откуда у него взялись побои. У него было травмировано ухо и, судя по всему, его заставили подписать объяснение, в котором написано, что он «упал с кровати и во время падения зацепился ухом». Кроме физического давления, к нему применялось и психологическое – ему несколько дней не давали спать. Пока ведется проверка, ему удалось хотя бы немного поспать после пыток в течение пяти дней.

Не понимаем, почему так предвзято к нашему делу относится следователь. Для сравнения: два года назад следователи отпустили пятерых подозреваемых в убийстве и разбое на подписку о невыезде. Никого не волновало тогда, могут ли они оказывать давление на свидетелей и потерпевших. Тем самым дали возможность им договориться с Семичастным и между собой.

- Вы видите возможность того, чтобы виновные в итоге были наказаны? Есть какой-то правовой механизм?

С.А.: Я надеюсь, что приговор отменят, начнется новое расследование. Хотя бы возобновят дело по краже, допросят всех причастных.

И.А.: Трудно сказать, насколько реально кражу переквалифицировать в разбой с нашей правоохранительной системой.

С.А.: Я считаю, что им должны назначить то наказание, которое предусмотрено законом за разбойное нападение с убийством и особой жестокостью. Судья не вправе был отменять особую жестокость совершения этого преступления. Никто не может знать, был ли Рома в сознании до последних мгновений жизни и что он чувствовал перед смертью. Мы считаем, что судья пытался таким образом смягчить резонанс по этому делу.

Здесь напрашивается параллель с убийством футбольного болельщика Егора Свиридова в Москве. По приговору суда Аслан Черкесов, который убил Свиридова из травматического пистолета, был приговорен к 20 годам в колонии строгого режима. Остальные зачинщики драки, признанные виновными в хулиганстве и причинении легкого вреда здоровью, тоже отправились в колонию.

Тогда Мосгорсуд в своем приговоре дал оценку действиям убийц. Виновные получили реальные сроки - по пять лет лишения свободы в колонии общего режима. У нас же в Республике Коми суд, руководствуясь внутренним убеждением, никакой особой жестокости не увидел, а те, кто, по большому счету, помогал убивать – получили всего лишь условные сроки.

По уголовному делу троим учащимся городских профтехучилищ и Сыктывкарского индустриального колледжа Константину Котову, Олегу Хотеновскому, Николаю Касьяненко следствием было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных пунктом «а» части 2 статьи 116 УК РФ (нанесение побоев, совершенное из хулиганских побуждений), пунктом «а» части 2 статьи 115 УК РФ (умышленное причинение легкого вреда здоровью, совершенное из хулиганских побуждений). Двое - Константин Шукуров и Евгений Абдуллаев – обвинялись только в нанесении побоев, совершенном из хулиганских побуждений. Котов был приговорен к 2 годам лишения свободы условно, Касьяненко к 1 году 7 месяцам, Хотеновский к 2 годам, Шукуров и Абдуллаев к 1 году 4 месяцам. Пятерым осужденным суд назначил испытательный срок в четыре года.

Шестому фигуранту – Ивану Михееву - следователи инкриминировали убийство, совершенное из хулиганских побуждений с особой жестокостью, – пункты «д», «и» части 2 статьи 105 УК РФ. Как посчитал суд, следствию не удалось доказать, что убийство было совершено с особой жестокостью, поэтому пункт «д» был исключен из обвинительной базы. Вместе с тем суд установил, что основным мотивом убийства являлось хулиганство.

Ивану Михееву Верховный суд Коми назначил наказание в виде 14 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

Все обвиняемые признаны судом вменяемыми.