Минувшая неделя завершилась для любителей фортепианного искусства Республики Коми удивительным подарком. Один за другим в трех городах региона – Сыктывкаре, Печоре и Ухте – состоялись концерты известного эстонского пианиста, лауреата международных конкурсов, профессора Эстонской музыкальной академии Танела Йоаметса. В столице Коми вечер прошел в рамках цикла «Легенды фортепианного искусства», инициированного колледжем искусств и Коми республиканской филармонией и ставшего возможным благодаря гранту главы региона.

Фото Олега Сизоненко и Юлии Купер

Концерт начался с импровизации, которую сам музыкант обозначил как процесс рождения музыки из тишины. Доказательством мнения Йоаметса стало действо: на глазах публики музыка постепенно возникала из легких постукиваний ладонью по рояльной деке, крышке и другим поверхностям, проявлялась в пиццикато на открытых струнах рояля и, наконец, словно выплеснулась на клавиатуру и обрела подлинную звуковую форму.

- Пианист очень убедительно экспериментировал с поисками новых тембров фортепианного звука. И, заметьте, необычные приемы звукоизвлечения в его исполнении воспринимались очень естественно, слушались как неотъемлемая часть музыкального текста. Добиться максимального визуального эффекта и поразить тем самым публику не было самоцелью, – поделилась своим впечатлением директор колледжа искусств Коми Татьяна Колтакова.

Открытием вечера для многих сыктывкарцев стало имя Лепо Сумера, сочинения которого для всего мира являются визитной карточкой эстонской музыки. Танел Йоаметс исполнил два произведения этого автора «Симфонию» и «Прости, Фредерик», которое стало своеобразным музыкальным посвящением Шопену. Знакомство с эстонскими композиторами продолжилось на примере творчества Эдуарда Тубина, Танел исполнил сонату «Северное сияние».

- Это произведение композитор написал в 1949 году в Стокгольме – ему довелось наблюдать редкое природное явление северного сияния прямо в шведской столице, – рассказал пианист слушателям.

Во втором отделении концерта прозвучали прелюдии Александра Скрябина и Сергея Рахманинова. В классическом репертуаре Танел Йоаметс демонстрировал блестящее пианистическое мастерство и необыкновенно тонкое прочтение музыки русских композиторов. Публика вызывала пианиста на бис семь раз, что стало рекордом в творчестве Йоаметса. Возвращаясь к публике, эстонский гость исполнил в том числе «Революционный» этюд Скрябина, «Отражение в воде» Дебюсси, вариации Арво Пярта. И вновь нашлось место импровизации. Тему пианист предложил придумать зрителям, в итоге зал наполнили музыкальные размышления о первом снеге.

Незадолго до начала концерта эстонский пианист нашел возможность пообщаться с корреспондентом БНК. Разговор состоялся в гримерке артиста. Первое, что бросилось в глаза, – огромный походный рюкзак. Из него Танел Йоаметс достал концертные туфли и переобулся.

- Зачем такой большой рюкзак?

- Чтобы все влезало. Я постоянно в пути, сейчас что ни день – новый город. Нужно, чтобы все было под рукой. Книги, например.

- Книги? Что сейчас читаете?

Вместо ответа Танел достает из рюкзака увесистый том сочинений Сомерсета Моэма на английском языке. Чуть помедлив, добавляет:

- Я разные книги читаю. И художественные, и о музыке, и о науке. Разные.

Танел Йоаметс ведет беседу неторопливо, иногда растягивая слоги, иногда задумывается, словно подбирает наиболее подходящий русский вариант того или иного слова.

- Программа, с которой вы выступаете в Коми. Расскажите о ней.

- Эта программа задумана специально для финно-угорских регионов. Эстонцы –финно-угорский народ. Я выступал с ней в Удмуртии, сейчас у вас в Коми. Основная цель – показывать больше эстонской музыки, знакомить зрителей с творчеством эстонских композиторов Лепо Сумера и Эдуарда Тубина.

- Часто в рецензиях на ваши выступления отмечается некая ваша непохожесть, самобытность, удивительная органичность. Это о чем, на ваш взгляд?

- Не знаю. Этот вопрос уместнее задать тем, кто пишет отзывы. У меня нет цели что-то придумывать и выделяться. Я просто играю, исполняю музыку. Если кому-то кажется, что я отличаюсь от всех остальных, хорошо.

- Пять лет назад вы представили цикл сольных выступлений «8 портретов». В 2010-2012 годах выступали на разных площадках, представляя программы, посвященные Моцарту, Брамсу, Шопену, Скрябину, Дебюсси, Рахманинову, Шуберту, Григу. Можно ли сказать, что эти композиторы – ваши любимые?

- Ну да, можно и так сказать. Это был цикл монографических программ. Один вечер – один композитор. Слово «портрет» здесь, конечно, использовалось условно. Как за два часа можно рассказать о творчестве, скажем, Моцарта? Но это было интересно. Например, о том, что можно делать мощные вечера музыки Рахманинова или Шопена, я знал. Но вот как создать программу из произведений Грига, которая будет совершенно разноплановой, неоднообразной? Оказалось, что без проблем. И публика слушала очень охотно, открывая для себя новые грани.

- Если смотреть в интернете, очень часто ваше имя идет рядом с именем Скрябина. Тут, безусловно, играет свою роль то, что вы стали дипломантом Первого Международного конкурса имени Скрябина в Нижнем Новгороде в1995 году и лауреатом Второго Международного конкурса имени Скрябина в Москве в 2000 году. Скрябина называли мистиком и чуть ли не пришельцем, который превращал свою музыку в некие магические заклинания. Вы, исполняя его произведения, этот мистицизм ощущаете?

- Я играю в основном раннего Скрябина, когда в его творчестве больше чувствовалось влияние романтического направления, влияние музыки Шопена. Хотя должен признаться, главные эмоциональные краски Скрябина читаются уже и в этом периоде. Предельное проявление нежных тонких чувств и наряду с этим взрывная энергия – все это было и в молодом, и в позднем творчестве композитора. По мне, так вообще можно сказать, что со временем изменился его стиль, а содержание музыки не столько, ядро его таланта всегда было первичнее философии и мистицизма. Хотя, если говорить в целом, музыка и мистика – их отделить трудно. Акт творчества – это же магия.

- В последнее время Республика Коми стала чаще принимать концерты именитых музыкантов. Наконец появились достойные инструменты. Насколько для вас, как для исполнителя, важно, на чем играть?

- Марка инструмента – далеко не всегда главный показатель. Важен возраст и многие другие факторы. В каких условиях содержится инструмент, как его настраивает мастер, насколько тот или иной инструмент подходит к помещению и акустике, какие отношения складываются между инструментом и исполнителем. Я езжу много, инструменты попадаются очень разные. Но в целом, удача концерта зависит больше от совершенно других вещей. Какая публика придет, каково ее настроение, как я готов играть, выспался ли я – моментов множество. В инструменте главное, чтобы можно было выстроить отношения между звуками, а это можно сделать почти всегда, независимо от марки.

- Ваш концерт в Сыктывкаре проходит при поддержке гранта главы Коми. В вашем случае это обычное явление, когда идет некая государственная поддержка или все-таки подобная музыка может быть коммерчески успешной?

- Я не считаю себя коммерчески успешным. Но заработать себе на жизнь подобными концертами вполне можно. Конечно, здесь невозможно сравнение с поп- или рок-звездами, где люди действительно могут разбогатеть. К тому же я знаю, что всегда могу направить ту энергию, которую сейчас трачу на выучивание программ и подготовку концертов, на педагогику. И вряд ли буду получать меньше в финансовом эквиваленте. Но пока я делаю такой выбор, и деньги тут не стимул в принципе. Нужно болеть концертами. Если этой «болезни» нет, ты не будешь играть сольные концерты повсюду.

- Вы преподаете в Эстонской Академии Музыки. Что самое сложное в работе с учениками?

- Донести мысль, что в музыке много ремесла. Здесь много черной работы, когда ты пашешь и пашешь. Сначала ты учишь большие объемы музыкального текста, затем исправляешь технические проблемы, и только потом уже можно о творчестве думать. В исполнительском мастерстве не бывает так, чтобы ты сел за рояль, и, пожалуйста, – сплошное творчество.