Сегодня «На обсуждение» представляется сочинение экс-депутата Госдумы от «Яблока» Алексея Мельникова. Автор оценивает уходящую политическую фигуру года – Юрия Лужкова. Источник – Газета.ру.

Уволенный сегодня Юрий Лужков – один из главных творцов существующей в стране системы. То, что в нулевые получило название «управляемая демократия», было создано Лужковым в Москве еще в начале 90-х.

Подводя итоги почти двух десятков лет руководства Москвой в исполнении Юрия Лужкова, хочется спросить вслед за классиком, «он ли был создан для места, или место для него». Такой феномен слияния личности и должности связан с адекватностью Лужкова историческому времени.

Начало 90-х было богато случайными людьми на постах губернаторов. С позиции сегодняшнего опыта иногда недоуменно округлишь глаза, узнав, что тот или иной персонаж, оказывается, возглавлял когда-то край или область. Во времена этого парада чудаков Юрий Лужков сколачивал в Москве свою крепкую административную избушку.

И уже в конце 90-х один высокопоставленный чиновник, рассуждая о шансах Лужкова стать президентом России, говорил мне со смехом: «Я бы его поддержал, но у Юрия Михалыча такая плотная команда, что туда не протиснешься!»

Юрий Лужков – один из главных творцов существующей сегодня в стране системы. Он словно архитектор, построивший в Москве макет, воплощенный затем в гигантском размере по всей России. Моральные оценки здесь значения не имеют. Существенно, что эта модель оказалась жизнеспособной. То, что получило затем название «управляемая демократия», было создано в Москве.

Черты этого режима хорошо известны – вывески выборов, свободных СМИ, судов, а под этой тонкой, прозрачной кожицей ходуном ходят крепкие мускулы «капитализма закадычных друзей», при котором не разберешь, где кончается власть и начинается бизнес. Собственно власть и есть здесь главный бизнес. А самый главный во власти – это и есть самый крупный олигарх. Разве не то же самое говорят сегодня о Путине?

Лужков не стал президентом России. Но в ней твердо стала на ноги придуманная им модель. И какая же, если подумать, другая конструкция могла здесь установиться в условиях вышедшего из коммунизма атомизированного общества? В условиях отсутствия влиятельных гражданских институтов, способных отстаивать интересы граждан против олигархии?

Но Лужков не был творцом схемы. Как человек практический, он создал систему во плоти. Бледные копировщики его опыта на федеральном уровне в силу отсутствия масштаба личности никогда не смогли приблизиться к тому уровню слаженности, который был достигнут в Москве. Наглядно подтвердив расхожую истину, что копия хуже оригинала. Приведенные во власть «за ручку», они так и не смогли избавиться от комплекса неуверенности, совершенно не свойственного Лужкову, который «сделал себя сам». И в них всегда жила зависть парвеню ко всем, твердо стоящим на ногах. Лужков из последних.

Нельзя не отдать должное политическому стилю Лужкова. Твердости, ловкости, умению драться. Административной компетентности, навыку твердо держать в руках нити власти.

И готовности, когда нужно, словно Наполеон на Аркольском мосту, схватить знамя и быть в первых рядах. Он ведь участвовал в подавлении двух путчей в Москве. И я хорошо помню, как в горячем октябре 1993 года в своем кабинете на Тверской он угощал меня чаем и конфетами, заботливая спрашивая о моих приключениях в захваченной баркашовцами мэрии на Новом Арбате: «Не били?» Одновременно, заложив руки за голову, он отдавал ясные и дельные административные распоряжения. Пожалуй, никогда до и после мне не приходилось видеть администратора такого уровня. Поразило, помню, совершенное спокойствие и холодная деловитость.

«Берия, Берия! Потерял доверие. А товарищ Маленков надавал ему пинков!» – смеялись в далеком коммунистическом прошлом бесправные советские граждане. А потом и товарища Маленкова выбросили.

И пусть тот, кто сегодня храбро подписывает не свое решение об отставке, а также тот, кто дает указание это решение подписать, боясь встретиться с самостоятельным Лужковым и сказать ему об отставке в глаза, не радуются. Телевизионные антилужковские перформансы не прибавят им значительности. А трусливо принятое решение неспособно поднять их из ничтожества.

До свидания, Юрий Михайлович! Еще одной личностью в российской политике серых мышей стало меньше.