Известный в Коми фотожурналист, личный фотограф главы республики Юрий Осетров, отвечая на «Вопрос с пристрастием», рассказал об особенностях своей молчаливой работы за кадром, что называется, «по протоколу» с первыми лицами республики и России, вспомнил тяжелые драматические моменты своей работы, а также курьезные случаи, в том числе знакомство с собакой Путина.

Фотожурналист Юрий Осетров. Фото Юрия Кабанцева

- 9 февраля еженедельник «Молодежь Севера» презентовала фотовыставку «Эпоха Владимира Торлопова». Пока снимки могли видеть только депутаты госсовета, в начале марта экспозицию выставят в национальном музее и повезут дальше по республике. Как, по-вашему, эпоху Торлопова осветили полностью?

- Это выставка не моя персональная, выставлены также работы фотокорреспондентов из «МС»: Юры Кабанцева и Кирилла Затрутина, которые также в последнее время часто снимали Владимира Александровича. Все ли представлено, могу сказать только о своих работах. Только для того, чтобы отобрать фотографии на эту выставку, я представил почти 300 снимков.

- В итоге сколько отобрали?

- Из почти шестидесяти фотографий - моих сорок. Я наблюдал исподтишка за депутатами, которые были первыми зрителями выставки. Смотрел на их реакцию. Думаю, что выставка удалась. Тем более тут не те снимки, которые обычно идут в периодическую печать или вывешены на официальном сайте. Здесь те снимки, которые лежат и дожидаются своего времени. Например, один снимок у меня пролежал восемь лет: тот, где Юрий Алексеевич (Спиридонов – БНКоми) передает кабинет Владимиру Александровичу (Торлопову - БНКоми). Они пожимают друг другу руки, и есть одна важная деталь: Владимир Александрович кладет свою руку сверху на рукопожатие. По-моему, этот жест показывает желание расстаться по-доброму.

- Какая фотография из тех, что представлены на выставке «Эпохе Торлопова», вам сложнее всего далась?

- Все фотографии не то чтобы выстраданы, но какие-то трудности всегда есть. Тем более, когда работаешь с первым лицом республики. А из тех, что на выставке, есть одна фотография из серии снимков, которые я сделал в Ухте во время прощания с жертвами «Пассажа». Это была очень сложная по эмоциональному воздействию работа. Вроде я не в первый раз снимал похороны… Но когда на площади стоит 15 или 16 гробов, возле них сидят рыдающие родственники, а ты должен делать эту работу… Я начинал снимать, поднимал руки с фотоаппаратом и я не мог, меня начинало колотить. Мне стоило определенных усилий приказать себе собраться и начать работать… Уже возвращаясь обратно из Ухты, мы остановились поужинать в кафе. Я могу сказать откровенно: я не видел другого способа вывести себя из этого состояния – налил себе стакан водки, выпил его залпом и не почувствовал ничего, никакого опьянения. Представляете, какое сильное было напряжение...

- А еще говорят, что у фотографов легкая работа…

- Как сказал мне один из наших министров, «ребята, сложная у вас работа».

- В вашем объективе появляется все правительство. По персоналиям можете разобрать: кто самый фотогеничный, артистичный или застенчивый?

- По персоналиям не будем, потому что это некорректно. Все наши чиновники – это тоже люди, прежде всего. Кто-то из них любит попозировать, поактерствовать в кадре, кто-то, наоборот, замыкается, опускает глаза. Надо просто подождать, и человек раскроется. Быть под прицелом фотоаппарата - это часть работы чиновников, и они стараются делать ее хорошо.

- Вы были личным фотографом и Юрия Спиридонова, как он вам?

- Он человек артистичный, с харизмой. Юрий Алексеевич практически не замечал объектива, просто был всегда сам собой, и всегда получалось хорошо. Владимир Александрович тоже как человек публичный не боялся камер.

- Торлопов вам часто давал поводы для хороших фотографий? Например, когда в прошлом году в Эжве открывали детский сад, Владимир Александрович взял шары и начал ими жонглировать – хорошие кадры могли получиться…

- Он много работает, в том плане, что старается показать себя со всех сторон: не только как лицо официальное, но чтобы побольше было человеческого. Я думаю, что это не показная демонстрация, Владимир Александрович сам по себе очень добрый и не зацикленный, не замкнутый. Для него отступление от протокола, когда он может себе позволить что-то в кадре сделать, это была своего рода разрядка.

- У вас много непротокольных фотографий, которые вы никогда и никому в жизни не покажете?

- Такие кадры, если они неудачные: с искаженным выражением лица, закрытыми глазами и прочее - для меня это брак. И я не могу себе позволить делать такие кадры изначально. Хотя в свое время, когда я работал в «Красном знамени», нас как раз на это ориентировали: что надо показывать наших руководителей не только официально, но и с разными жестами, выражениями лица. Но я к этому так и не смог привыкнуть. Я думаю, что если жест будет оправдан ситуацией, то его нужно показать. А жест ради жеста, чтобы кого-то показать шутом, это мне не нравится.

- Разрешите вечный спор: что лучше, черно-белая фотография или цветная?

- Наш классик фотографии Картье-Брессон, он проработал практически всю жизнь в черно-белом фоторепортаже, и когда ему было лет 70, издание потребовало цветных фотографий. Он не смог перестроиться, потому что у человека за эти годы сформировалось видение только черно-белых фотографий. А это что: прежде всего свет и рисунок. А цвет он все это дополняет. В черно-белой фотографии все-таки своя поэтика.

- Еще один вечный спор: что лучше - пленка или цифра?

- Для себя я уже сделал вывод. Как бы там поклонники пленки ни упирались… Ну можно себе позволить поностальгировать, взять хороший аппарат пленочный, зарядить его черно-белой пленочкой и поснимать для себя. А потом опять же прийти и отсканировать, перевести в электронный цифровой вид. Чисто по техническому качеству цифра давно обошла пленку. И не только негативы, но и слайды. Да, у пленки есть своя пластика, но это свои профессиональные «заморочки». Еще цифра – это скорость. Разве я мог подумать, работая в «Красном знамени», что можно сразу переслать фотографию после съемки из той же Москвы или Питера? Да, у нас были экстренные съемки в «Красном знамени»: мы снимали утром, а фотографии надо было сдать до 12. Мероприятие было в 10, снимаешь, прибегаешь, быстренько - в проявитель, промываешь, закрепляешь, сушишь. Рекорд был – час!

- Вы все время фотографируете людей в пиджаках. А нет желания снимать, к примеру, обнаженную натуру, зверей, детей?

- Вы не подумайте, что я всю жизнь фотографировал только чиновников. Я проработал в «Красном знамени» 21 год. Там было намного интереснее – мы снимали жизнь. Этого мне сейчас не хватает, иногда я скучаю по такой работе. Вот вы говорили о выставке. «Красное знамя» выходило тиражом 130 тысяч экземпляров, и у меня, получается, каждый день была выставка на такую большую аудиторию.

Юрий Осетров на "Вопросе с пристрастием". Фото Юрия Кабанцева

- Сегодня вы - личный фотограф Вячеслава Гайзера. К новому главе уже присмотрелись?

- Можно сказать, что еще присматриваюсь. Каких-то необычных снимков с ним я еще не делал. У него – текущая работа. А чтобы были интересные снимки, нужна особая среда, ситуация. Пока такого не было, да и прошел всего лишь месяц. По крайней мере, я хочу, чтобы такие кадры были. Мне один знакомый говорит: «Как понять, хороший будет кадр или нет, получится или нет?» Все просто: если почувствуешь адреналин, нажимай на кнопку, не думай, думать потом будешь.

- Вот где адреналин, так это на съемке первого лица государства. Вы ведь снимали и всех наших президентов: Ельцина, Путина и Медведева…

- Мне тут вспомнилась такая история. После почти двухчасового ожидания в специальном зале для прессы, кстати, с хорошим бильярдным столом, чтобы журналисты не скучали, нас запустили в рабочий кабинет Путина. Операторы с треногами выстроились в ряд в определенном для них месте, ну а фотографы, как всегда, перед ними - кто на корточках, кто на коленях, чтобы не мешать операторам. Путин с Торлоповым садятся за стол, начинается беседа, съемка идет полным ходом, и вдруг я чувствую, как что-то уперлось мне в бок. Первая реакция, кто-то из операторов пытается меня подвинуть. Отрываюсь от видоискателя, опускаю глаза вниз и чуть не роняю фотоаппарат. На уровне моей груди стоит любимый президентский лабрадор и вопрошающе смотрит на меня!

- Вы его, конечно же, сфотографировали?

- Сначала хотел, а потом подумал, а вдруг он испугается и начнет лаять!? Это же конец! Скандал! Медленно отвожу от него взгляд и продолжаю снимать встречу. Через несколько секунд боковым зрением вижу, как он проходит мимо и ложится у рабочего стола Путина. Когда закончилась съемка, мы с ребятами задумались, почему он подошел именно ко мне? Ведь там было человек пять фотографов. Ситуацию разъяснил один из коллег, сказав, что их-то он по запаху всех знает и помнит, а я для него новый объект, вот он и решил меня обнюхать. Вот такая история.

Телевизионную версию программы смотрите 27 февраля в 18.30 на канале СТС-Коми