Татуировщик Тихон Макаров: «Люди часто падают в обмороки во время сеанса тату»
В рамках проекта «Суровая специальность» корреспондент БНК встретился с сыктывкарским мастером тату Тихоном Макаровым (Selmarion), который во второй половине марта 2014 года организовывает в столице Коми фестиваль лучших тату со всей России. В интервью агентству он рассказал о своей профессии, а также о том, чем его профессия сродни с работой хирурга.
Фото Андрея Ретанова
– Когда вы начали заниматься татуировкой и откуда возникло такое желание?
– Начал лет с 18, а желание появилось после того, как мне самому сделали татуху. Профессионально занялся около пяти лет назад, когда попал на форум tattooartists.ru. Там я впервые увидел, как ребята работают, почитал, какие сегодня делают татуировки, что актуально. После этого купил профессиональное оборудование, и тут понеслось. Конечно, каждый день приходится учиться чему-то новому, ведь предела мастерства нет.
– В каких стилях вы работаете, какой самый любимый?
– У меня три любимых стиля: «Япония», «old-school» и «биомеханика». «Оld-school» – это американская школа. Стиль очень старый, пошел от моряков, которые ездили по всему миру и в память о своих путешествиях делали себе какие-то небольшие зарисовки на теле, например, якоря. Бывало, что на суше моряк влюблялся в какую-нибудь портовую проститутку и «колол» ее имя или сердце с именем себе на грудь – это и есть старая американская школа. Хотя мир не стоит на месте и все развивается. И, естественно, тату, которые были сделаны, к примеру, 50 лет назад, сильно отличаются от тех, которые делают сегодня. Но я считаю, что «old-school» до сих пор самый востребованный стиль. «Биомеханика» появилась не так давно, это относительно новый стиль, который ввел швейцарец Ганс Рудольф Гигер, известный в мире художников как создатель главного персонажа к фильму «Чужой». Кстати, в свое время Гигер был фанатом сюрреалиста Сальвадора Дали. После выхода «Чужого» и появился стиль «биомеханика». Третий – «Япония» - самый древний, существует уже несколько тысячелетий. Почитатели этого направления «носят» на теле различные японские символы, как правило, это карпы, драконы, тигры, цветы и различные иероглифы.
– Есть ли у вас профильное образование?
– Профессионально на татуировщиков нигде не учат. В России вообще нет такой специальности. Да и как показывает практика, не всегда татуировщик – хороший художник или наоборот. Бывает, что мастер хорошо делает татуировки, но сесть и от себя что-то нарисовать ему сложно. Но в России есть фирмы, которые организуют курсы для татуировщиков, например, «Биотек» в Москве. Они дают базовые знания, в первую очередь касающиеся медицины, поскольку приходится работать с кровью. Про себя могу сказать, что, когда я начал заниматься тату, мне пришлось прочитать не один медицинский учебник, по той же санитарии. Это и стерилизация инструментов и многое другое, что необходимо знать. От этого зависит здоровье клиентов, и, если ты безответственно к этому делу будешь относиться, к примеру, одной иглой колоть пятерым людям, результат, конечно, будет ужасный.
– Бывали ли случаи, когда человеку становилось плохо во время сеанса?
- В обмороки люди часто падают, стабильно раз-два в месяц. Приходится оказывать первую медицинскую помощь: нашатырь, ноги вверх, сразу чем-нибудь сладеньким человека накормить. Привожу в чувства, а потом продолжаем делать тату. Люди ведь не от боли в обморок падают, а от того, что себя накрутили перед процедурой, от того, что им друзья наговорили: вот, мол, сейчас там тебе больно сделают. Приходят уже запуганные родителями и друзьями, а как садятся в кресло, после нескольких минут говорят: «Да вроде и не больно, я думал, все будет страшнее». На самом деле, наносить татуировку ведь не особенно больно.
– Опыт приходит не сразу. Когда вы поняли, что уже научились татуировать?
– Опыт вообще не приходит сразу, на то он и опыт. Хотя были моменты, когда только начинал профессионально заниматься, казалось: «блин, да я крут, да я лучше остальных делаю». Но со временем, чем больше опыта появлялось, я начал приходить к мыслям: да мне учиться еще и учиться, мне рисовать нужно. То есть осознание уже с опытом приходит, позже понимаешь, что татуировку, которую совсем недавно делал, можно было гораздо лучше «набить» и она смотрелась бы еще круче.
– Многие считают эту работу достаточно тяжелой эмоционально, да и опасной в целом. Какой вы ее считаете?
– Это действительно очень сложно и тяжело. Я сам всегда сравниваю работу татуировщика с работой медика. С тем же хирургом. Вот представьте себе: ты сидишь весь в напряжении, делаешь человеку больно, кроме того, ты понимаешь, что делаешь картинку на тело на всю жизнь. Реально осознаешь, что шаг влево, шаг вправо, да, не дай Бог, рука дрогнет и это останется навсегда. При этом ты сидишь и постоянно отвлекаешь человека, чтобы он не концентрировал свое внимание на боли. Однако повторюсь, это не так больно, как многим кажется, хотя неприятные ощущения все-таки есть. Хотя все клиенты разные. Кто-то может прийти, сесть и восемь часов терпеть, не издав ни звука. А кто-то приходит и через 15 минут говорит: «все не могу, давай приду на следующий сеанс». Особенно тяжелое время для татуировщиков – лето. Очень много народу ходит татуироваться, и, когда по нескольку человек в день приходит, очень сильно устаешь. Я летом домой приходил, даже не ел, просто спать заваливался.
– Как вы реагируете на боль клиента, понимая, что сами ее доставляете?
– Я пытаюсь успокоить человека, по большому счету, я тоже переживаю. Но нанесение тату дело добровольное, я ведь никому это не навязываю. И клиент примерно знает, на что идет, какие неприятные ощущения его ожидают. У каждого человека свой болевой порог. Кто-то может долго терпеть, а кто-то к этому не готов. Больнее всего делать тату на ребрах, груди и внутренних сторонах ног, рук, бедрах, кто-то на спину жалуется. В этом году мне на фесте на грудь делали тату, как только начали, я подумал: «да, блин, на фиг она мне нужна, а потом минут через 10-15 привык».
– Что самое сложное в вашей работе?
– Самое сложное – не накосячить. Такие случаи бывали у всех, когда делаешь, и вдруг: «опа». Конечно, когда человек резко взбрыкнет, это его проблемы. Чтобы не допустить ошибку, для меня главное полностью сосредоточиться на работе. Я обычно вообще в транс ухожу, включаю музыку или аудиокнигу. Полностью отключаю мозг от всех посторонних дел.
– Что по поводу вашей профессии думают друзья, семья?
– Когда мама узнала, что я татуировки делаю, сразу сказала: «больной, что ли?!» Она тогда в СЭС работала. Хотя тогда она изначально и дала мне необходимую литературу. Потом периодически приходила, проверяла, как я тут. Дочке моей нравится моя профессия. Она тоже рисует, иногда просит меня, чтобы я ей хной порисовал, в садик потом модная ходит, летом так все время она во временных рисунках. Жена меня тоже поддерживает, ей нравится тату – ходит вся «заколбашенная». Я очень много на ней рисую. Хотя больше всех все-таки, наверное, мама против моей работы. У меня два образования, и по второму я госслужащий, так она мне все время говорит: «иди на госслужбу, что ты там все время сидишь, рисуешь?!»
– Какая часть работы является для вас самой любимой?
– Больше всего мне нравится период, когда в нанесении татуировки остаются последние штрихи. Я обожаю, когда уже доделываешь татуировку и в самом конце начинаешь работать белым цветом. Это какие-то блики, выбеливание каких-то элементов. Мне нравится, когда татуировка на теле становится действительно объемной.
– Чем занимаетесь помимо татуировки, есть ли любимое хобби?
– Я музыкант, когда-то играл в группе «Канабит». Но бывших музыкантов не бывает. Началось мое хобби достаточно давно, еще в школе я посещал музыкальную школу и дико мечтал о собственной электрогитаре. Еще тогда, в шестом классе, я сказал себе, что, когда вырасту, обязательно буду коллекционировать электрогитары. Еще люблю музыку, рисование и компьютерные игры. Последнее мое приобретение «GTA5», на Xbox в нее рублюсь. Еще очень люблю кино, сегодня иду в кинотеатр на премьеру «Хоббита». Но, если честно, из жанров мне не нравятся боевики, ужасы и арт-хаусовое кино, я так и не могу понять, для кого это снимают.
– У вас на теле тоже есть татуировки, что они обозначают?
– Татуировки на правой руке сделаны на один мотив – это «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэролла, очень люблю этого автора. Эти татуировки мне делал мой ученик Саша Чернолихов. На левой руке «биомеханика». На ноге рыбы в японском стиле, изображение карпа обозначает жизнь с тягостями. У японцев считается, что эта рыба должна пройти через священный водопад и различные препятствия, подняться вверх по камням, пройти сквозь золотые ворота, и лишь после этого карп станет драконом. Вообще всего у меня девять татуировок, и каждая со своей историей.
– Как вы считаете, становится ли татуировка искусством и начинает ли признаваться художественной элитой?
– Татуировка не становится, а уже стала искусством. Ведь бывают настолько шедевральные татуировки, что по сравнению с ними даже картины именитых художников отдыхают. Тату стала искусством 50 лет назад в Америке. До нашей страны все поздно доходит. И еще 10-15 лет назад считалось, что, если человек тату носит, значит, он либо из мест заключения, либо вообще наркоман. Но тут нужно понимать, что художественная, профессиональная татуировка на порядок отличается от тюремной синюшной наколки, которую делали жженым каблуком или еще чем-нибудь.
– В конце марта в Сыктывкаре пройдет съезд тату-мастеров со всей России. Планируете ли вы посостязаться с профи и доказать остальным, что уровень Коми ничуть не хуже, чем в России?
– Начнем с того, что я выступаю организатором этого фестиваля. Действительно, со всей России съедутся лучшие мастера. Конечно, хотелось бы непосредственно в нем поучаствовать. Но, другое дело, мне как организатору феста может быть придется сидеть в жюри. Хотя, если возможность будет, я обязательно продемонстрирую некоторые работы. На мероприятии будет очень круто. Множество боксов, где сидят профессиональные мастера, можно будет сделать себе татуху или пирсинг. На протяжении всего времени будет идти шоу с выступлением музыкальных команд. Да и вообще, для всех – это отличная возможность пообщаться, поделиться какими-то впечатлениями от увиденного. Это шоу для всех тех, кому нравится татуировка, и для тех, кто ходит с белым телом.
Предыдущие статьи из цикла «Суровая специальность»:
Бизнесмен Максим Алексеев: «Я всего добивался сам, не имея за плечами университетов».
Инженер Алексей Шулепов: «Клиенты для меня - самая лучшая реклама»
Стропальщик Виктор Грабовский: «Популярность рабочих профессий среди молодежи практически нулевая»
Механизатор Виталий Бабцов: «С детства люблю возиться с техникой»
Бульдозерист Сергей Пруднеченков: «Работу менять не собираюсь»
Лесничий Денис Чупров: «У меня есть возможность работать на природе, а не сидеть в душном кабинете»
Пожарный Евгений Шучалин: «Самое трудное в нашей работе - смотреть погорельцам в глаза»
Спасатель Александр Костромин: «Это призвание такое - быть спасателем»
Мясник Владимир Тихонов: «Я - артист за прилавком мясного магазина»
Токарь Валентина Черномашенцева: «Я прихожу на работу и пою за станком»
Диакон Иоанн Коюшев: «Мы не даем «рыбе» разложиться»
Маркшейдер Ольга Полозун: «Женских профессий не существует»
Госслужащая Анна Корелина: «Легких денег на государственной службе не получишь»
Парапсихолог Валерий Виноградов: «Лучше заплатить денег шарлатанам, нежели попасть к дилетантам!»
Бортпроводница Кристина Моисеенко: «Мы – лицо авиакомпании»
Пасечник Андрей Полуэктов: «Чтобы быть пчеловодом, надо быть немного пчелой»
Балерина Наталья Супрун: «Все идет через голову, само тело грамотно и красиво двигаться не будет»
Комментарии (26)
"ода продавцу кваса"
А на самом деле он "шедевральный" папуас