«Сыщики земли Зырянской»: три дня генерала милиции, каждый из которых мог стать последним
Агентство БНК совместно с автором книги «Сыщики земли Зырянской» Анатолием Соловьевым представляет истории ветеранов и действующих сотрудников МВД по Коми о самых резонансных преступлениях в регионе. Сегодня вниманию читателей предлагаем главы «Володя, стреляй!», «Погоня в Париже» и «Конец стрелка из Лесозавода» из готовящейся к выходу второй книги про «Сыщиков».
«Володя, стреляй!»
В начале октября 1978 года замначальника уголовного розыска Иван Бихерт собрал срочное оперативное совещание, на часах было 23:00. Уголовный розыск был поднят по тревоге.
Произошло следующее: около 21 часа возле одного из винных магазинов в Лесозаводе двое неизвестных с обрезом охотничьего ружья совершили разбойное нападение на жителя поселка, который в считанные минуты оказался без часов, денег и джинсовой куртки. Примет как таковых не было. Потерпевший был в крепком подпитии, и единственное, что он запомнил: один из преступников высокого роста, худощавого телосложения, второй немного ниже его, сильно хромал на левую ногу.
Бихерт так и сказал: «Товарищи сыщики, этих лесозаводских Тарапуньку и Штепселя [популярный в СССР комический дуэт артистов] нужно срочно задержать, иначе они нам принесут много бед». Он как в воду глядел. Оперов разделили по парам, и я, как всегда, оказался вместе со своим другом – инспектором группы «А» Владимиром Силаевым [в 2005-2007 годах министр МВД по Коми, генерал-майор милиции].
2007 год, Владимир Силаев - генерал-майор милиции, министр внутренних дел по Республике Коми
С ним я в сентябре 1976 года в один день оказался в отделении уголовного розыска. Он после окончания Ленинградской школы милиции, я после Одесской. Всю ночь напролет мы проверяли притоны, увеселительные заведения города, но «Тарапунька» и «Штепсель» как будто растворились в ночи.
1982 год, Анатолий Соловьев - старший инспектор уголовного розыска ОВД Сыктывкара
На следующий день было заведено оперативное дело по факту разбойного нападения в поселке Лесозавод получившее кодовое название «Хромой».
На следующей неделе еще два аналогичных преступления по улице Тентюковской. В частном секторе ограбили семейную пару и в парковой зоне поселка Строитель совершено нападение на пожилую женщину, которую грабители обобрали до нитки. Во всех случаях фигурировал обрез ружья. У сыщиков появилась оперативная информация о том, что разбойное нападение совершают двое судимых – Николай Голеев «Тарапунька» и Петр Усов «Штепсель» (фамилии изменены), недавно освободившиеся из мест лишения свободы. Судимы за разбой. У них много знакомых в Сыктывкаре, особенно в Лесозаводе - они ночуют сначала в одном конце города, а затем в другом. Был установлен Сергей Жигунов - старый приятель Голеева и Усова. Во время одной из пьяных вечеринок они похитили у него старое ружье и несколько патронов к нему, затем сделали обрез и использовали для нападений.
Блокировать все связи Голеева и Усова столичные сыщики не могли, не хватало сил. Но преступники поняли, что обложили их уже со всех сторон, поэтому переместились в подвалы домов, ночевали на теплотрассах.
Была пятница, конец рабочей недели, и появилась надежда, что преступники именно сейчас выйдут на свою охоту. Начальник сыктывкарского ОВД Иван Ершов собрал личный состав на оперативное совещание, на котором всех распределили по городу. Преступники должны были попасть в расставленные сети.
1978 год, Владимир Силаев - лейтенант милиции, инспектор уголовного розыска ОВД Сыктывкара
Мне с Володей Силаевым досталась улица Первомайская – участок от гостиницы «Центральной» до улицы Колхозной. Было около 23 часов. Мы подошли к улице Домны Каликовой и вдруг услышали женские крики. Они доносились сразу за перекрестком улиц Первомайской и Домны Каликовой. Мы бежим в этом направлении уже с пистолетами в руках.
Возле двухэтажного деревянного дома № 124 по улице Первомайской увидели лежащую на земле женщину, вторая склонилась над ней.
Она объяснила, что их только что ограбили двое мужчин, забрали сумочки, ударили ее подругу ружьем, причем один из преступников, по его словам, сильно хромал. Я крикнул Володе, чтобы он преследовал их, сам склонился над женщиной. Она застонала - жива. Я бросился догонять товарища. Уже вдвоем мы преследовали преступников, они выбежали на улицу Колхозную и дальше стали двигаться вдоль летного поля. Силаев бежал метров в десяти впереди меня. Вдруг я вижу, как один из мужчин обернулся, выбросил руку вперед - в ней четко мелькнул обрез ружья. Мне даже показалось, что слышен щелчок курка, но выстрела не последовало. Преступник бросил теперь уже ненужное ружье, я крикнул: «Володя, уйдут, стреляй!». Он выстрелил, я догнал его, теперь мы уже оба стреляли, конечно, в воздух.
Возле дома № 32 по улице Колхозной ошеломленные грабители остановились, подняли руки вверх, опасливо посматривали на нас. Силаев скомандовал, и они легли на землю.
Я ему говорю: «Володя, давай их пристрелим, свидетелей нет, на обрезе их отпечатки пальцев, убиты они будут при оказании вооруженного сопротивления сотрудником милиции». Конечно, не совсем уместная шутка с моей стороны. Тут Хромой «Штепсель» жалобно обратился к нам: «Товарищи менты, не убивайте, мы вам все расскажем!». Убивать их, естественно, никто не собирался. Доставили их в отдел. В кабинете состоялся следующий разговор: преступники, по их понятиям, пошли на сделку с собственной совестью, нарушили законы криминального мира. Рассказали во всех подробностях о совершенных, разбойных нападениях и о трех квартирных кражах, причем только по одной было заявление потерпевшего. Мы написали рапорты о применении оружия и вооруженном сопротивлении преступников. Комиссия по личному составу МВД и прокуратура города признали применение оружия правомерным.
На следующий день я вместе с Силаевым зашел к экспертам. Они и сказали, почему не прозвучал выстрел из обреза охотничьего ружья. Оказывается, капсюль патрона был пробит бойком сбоку, а не по центру. Ружье же было заряжено картечью.
«Повезло вам, опера, бегите в церковь, ставьте свечки, вас Бог от смерти спас, не хватало нам только групповых похорон», - сказал тогда эксперт Александр Томов.
Где-то через 20 дней на одном из оперативных совещаний начальник ОВД Иван Ершов объявил приказ о награждении меня и Владимира Силаева денежной премией - выдали по 30 рублей каждому.
Встретил меня с Володей начальник уголовного розыска Владимир Мажукин. Обнял и с горечью в голосе сказал: «Еще раз спасибо, ребята, за службу, не дорого государство оценило ваше жизнь». Уже вдогонку он бросил нам: «Но мы же не за медали и кресты работаем, рискуем своей жизнью. Такую уж мы выбрали профессию, остались живы, спасибо Богу за это.
По приговору суда Николай Голеев и Петр Усов получили 15 и 17 лет лишения свободы соответственно.
***
Погоня в Париже
В декабре 1979 года в квартире одного из домов по Октябрьскому проспекту были обнаружены два трупа с многочисленными ножевыми ранениями – семейная пара муж и жена Коюшевы (фамилия изменена). Первичными оперативно-розыскными мероприятиями было установлено, что убийство совершил знакомый Николая Коюшева – Валерий Зезегов. Сразу его не удалось задержать, и он был объявлен в розыск. Не думал и я не гадал, что задерживать убийцу придется мне и моему другу Володе Силаеву. События той декабрьской ночи разворачивались следующим образом:
Я дежурил в составе следственно-оперативной группы с Силаевым, сутки выдались спокойными. Как говорят, у нас сыщиков, это не к добру, так и случилось. В дежурную часть ОВД в 21 час поступил звонок о том, что в общежитии горпищеторга по улице Красных Партизан, в настоящее время там стоит девятиэтажный дом, хулиган не дает девушкам отдыхать. Дежурный направил меня на вызов.
На оперативной машине с водителем милиционером я и подъехал к общежитию, он, естественно, остался в машине, я зашел в здание. Из одной комнаты доносился женский крик, я вошел в нее. На одной из кровати в фуфайке лежал пьяный молодой парень. Стоящие перед ним девушки просили его покинуть комнату. Я представился, парень поднялся с кровати, недовольный что-то фыркнул девушкам и вышел из комнаты, конфликт был исчерпан. Я собрался вслед за ним и тут услышал крик с улицы: «Товарищ лейтенант, помогите, убивают!» Выскочив на крыльцо, я увидел лежащего на снегу водителя милиционера, пытавшегося что-то достать из-под машины, невдалеке увидел силуэт мужчины, который скрылся за общежитием.
Водитель объяснил, что увидел, как из общежития вышел мужчина, по приметам похожий на убийцу семьи Коюшевых. Он подошел к нему, попросил предъявить документы, удостоверяющие личность. Мужчина неожиданно бьет его по лицу, падая, милиционер увлек за собой теперь уже преступника. Завязалась борьба, милиционер вытащил из кобуры пистолет, но он тут же был выбит нападавшим. Хорошо, что преступник не смог его достать, ударив еще несколько раз милиционера, он скрылся за общежитие. Дежурный по ОВД передал всем патрулям пешим и мобильным условный сигнал «нападение на работника милиции» и выслал оперативную группу вместе с кинологом и служебной собакой, которая легко взяла след и я вместе с тем же Силаевым он первым оказался на месте происшествия, теперь уже втроем преследуем предполагаемого убийцу.
Собака выводит нас на улицу Тентюковскую, а там на шоссе теряет след. Понятно было, что преступник где-то рядом, разделившись, мы решили осмотреть ближайшие дворы. Вдруг в одном из них раздался лай собаки, с трех сторон мы стали подходить к дому, я заходил со стороны бани, вдруг почувствовал сильный удар в спину, упал на снег, увидел, что на меня идет мужчина с большой оглоблей. Вот он уже стоит надо мной, взмахнул ей, отводя пистолет несколько в сторону я выстрелил, но это еще больше разозлило преступника. Он несколько замешкался, еще выше поднял оглоблю и готов был опустить мне ее на голову - еще секунда и я бы стрелял на поражение. Но тут сзади преступника раздался выстрел, он от испуга шарахнулся от меня, и тут же рухнул, оглушенный пистолетом Силаева. Ему я и сказал, поднимаясь с земли и отряхивая снег: «Вова, ты не мог выдержать паузу, я бы застрелил нападающего». На что друг мне ответил: «Нам он нужен живой, какой спрос с трупа». Тут подскочил кинолог с собакой, преступник очнулся, приехало два экипажа, задержанного доставили в отдел.
На первом же допросе он сознался в убийстве супругов Коюшевых. Мотив преступления банален – обыкновенная корысть. Николай Коюшев собирался покупать машину, Валерий Зезегов знал, что деньги на нее он хранит дома, поэтому и пошел на убийство супругов. Деньги он так и не нашел - они хранились в холодильнике, в целлофановом пакете вместе с продуктами.
По приговору суда ему назначена высшая мера наказания – расстрел. По истечению срока, данного на обжалование, он был проведен в исполнение.
***
Конец стрелка из Лесозавода
В августе 1978 года Сыктывкар одновременно потрясли два жестоких преступления. В пригородном поселке Трехозерка произошла ссора между супругами, в процессе которой муж топором зарубил жену и с охотничьим ружьем скрылся из поселка. В Кочпоне ревнивый зять из охотничьего ружья расстрелял тещу с тестем, но они остались живы.
Весь личный состав сыктывкарского ГОВД, министерство внутренних дел МВД по РК были подняты по тревоге — в городе два вооруженных преступника.
Уголовный розыск блокировал все ближайшие связи Смирнова и убийцы из Трехозерки. На второй день безуспешных руководство уголовного розыска отправляет меня и Владимира Силаева в засаду по месту жительства двоюродного брата Смирнова — Григория Колегова. Проживал он тоже в Лесозаводе, в проулке, недалеко от здания почты. За его домом вели круглосуточное наблюдение сотрудники седьмого отдела МВД Коми АССР (отдел наружного наблюдения, в простонародье – «наружка»). Нам по рации сообщили, что все нормально, можно заходить к Колегову домой, что мы и сделали. По тропинке подошли к дверям дома, минуя сарай, до него было метра три, тогда мы еще не знали, что он мог сыграть трагическую роль в наших судьбах, а этот день вообще мог оказаться последним днем моей жизни и жизни моего друга Владимира Силаева. За дверями сарая, который мы прошли затаилась смерть.
Где-то около десяти часов вечера я с Силаевым вошли в одну из комнат дома, попросили хозяина приоткрыть окно, стояла жаркая погода. И вдруг слышим выстрел, похожий на выстрел охотничьего ружья. Мы выскочили на улицу, когда открыли дверь сарая увидели лежащего на земле окровавленного мужчину, рядом валялось охотничье ружье, перевернули его на спину, увидели, что это был Николай Смирнов — он еще был жив, успел прошептать: «Живите, менты, ведь я спокойно мог вас расстрелять, когда вы шли в дом. Передумал в последний момент, решил не брать на себя еще две жизни. Хотя мне и так гореть в аду». Через минуту он закрыл глаза и умер.
Силаев вызвал по рации оперативную группу, и мы поехали в отдел милиции. В кабинете мой друг достал из сейфа бутылку водки, налил две рюмки, обнял меня и сказал: «Вот, Толя, значит не судьба была нам умереть сегодня, значит будем жить, а вот как прозевала «наружка» Смирнова хотел бы я знать». Этой же ночью потух свет в больничном городке — микрорайоне Сыктывкара. Выехавшая из городских электрических сетей оперативная группа обнаружила на изоляторах подстанции обугленный мужской труп, рядом с ним лежало ружье. Это оказался подозреваемый в убийстве жены в поселке Трехозерка. На следующий день весь уголовный розыск ГОВД собрался в кабинете у своего начальника Ивана Бихерта. Убедившись, что все в сборе, старый сыщик сказал: «По-видимому, Бог хранит моих оперов, хорошо бы так и дальше». На что Петр Винников ответил начальнику уголовного сыска: «Иван Иванович, хорошо, чтобы Бог услышал тебя, мы все на это надеемся».
***
Предыдущие истории «сыщиков»:
Милицейская операция на городском кладбище
Как в Инте обезвредили банду фальшивомонетчиков
Из жизни начальника уголовного розыска
Версия подполковника Масленникова
Шестое чувство капитана Зотова
Комментарии (20)
Ну а сказанная фраза действительно имела место!!!
путает применение и использование оружия.
- я крикнул: «Володя, уйдут, стреляй!) (глебегорыч, уйдут...)
- Я ему говорю: «Володя, давай их пристрелим
Вот так будущий писатель воспитал будущего министра!
чтоб потом Вова С возбудил против него уг дело...